Дыхание его чуть не остановилось, когда он встретил ее мягкие, как лепестки, губы, когда ощутил ее тихое, как шепот, дыхание. Ее невинный ответ заставил сердце биться чаще, зажег огонь в крови, которую уже давно ничто не распаляло.
Безнадежно проиграв битву со своим желанием, он привлек Джо к себе и стал жадно ласкать хрупкое совершенное тело, с которым он мысленно каждый вечер ложился в постель с того самого дня, когда впервые появился здесь.
Наконец-то он получил роскошь ощущать ее в своих объятиях, чувствуя, как весь он раскаляется добела от одного ощущения ее маленьких грудей у себя на груди, от ощущения ее бедер и живота против своей твердеющей плоти.
Она была гибка и податлива и опасно жадна, она все время двигалась по нему, удовлетворяя свое изумление и свой голод, пока желание не выплеснулось за грань его разума и не превратилось в дикого неукротимого зверя.
Джо тесно прижалась к нему. С полным доверием и полным отсутствием страха она открылась ему, давая выход так долго подавляемому желанию. Его язык проник глубоко в ее рот, получил в дар все ее сокровища, и упивался сознанием того, что его страсть находит столь же страстный отклик у нее.
В его руках был не ребенок. Это была женщина, сильная, живая и полная огня. Женщина, которая никогда не склониться против своего желания ни перед одним мужчиной. Но сейчас она склонилась, страстно, отчаянно, и их поцелуй становился все глубже и длился все дольше, переходя границы физического притяжения и становясь поэтому значительно более опасным. В их объятиях царили чувства. Самые глубокие чувства вышли наружу, чувства, которые никогда не проявлялись при свете дня. Одна мысль помогла ему не потеряться в ее запахе и трепещущем теле — мысль о том, как легко девушка отдалась ему и как тяжело будет ему потом видеть ее боль. А боль будет обязательно. Если он позволит себе зайти слишком далеко, то когда придет момент расставания — а такой момент обязательно придет, — будет боль.
Осознав вдруг все это, — он резко отстранился от Джо.
Глаза его были затуманены. Дыхание, как и у него, было тяжелым и частым.
— Ты хочешь на кого-нибудь рассчитывать, рыженькая? — сказал он злым шепотом. — Ну вот, теперь ты знаешь, что я не такой человек. Сильный человек не стал бы тебя целовать. Он сдержал бы обещание, данное самому себе, и послал бы тебя к черту.
Она была смущена и до боли уязвима, и сейчас смотрела на него, не отрываясь. Ее широко открытые глаза, светившиеся доверием, лишь еще больше разожгли его злость.
— Не надо было разрешать мне это делать, черт подери.
— А мне нельзя было доводить до этого. — Адам опустил руки и повернулся спиной. — Тебе нужны гарантии, малышка? Чтобы в дальнейшем не испытывать разочарования и смущения, я дам тебе одну гарантию: никогда на меня не рассчитывай. Здесь я могу тебе дать полную гарантию — я только подведу тебя.
Глава 4
Самый лучший способ общения с Адамом Дарски, решила Джо на следующее утро, — держаться от него подальше. На рассвете она коротко и ясно изложила все, что должен был он сделать, а затем повернулась в противоположном направлении, решив, что этот человек ничего, кроме беды, ей не принесет.
К сожалению, никогда еще в ее жизни беда не была столь привлекательной.
День еще только разгорался, а Джо вынуждена была признать, что, удалившись от него физически, она не разрешила проблему. Сидя в сарае для лодок и разбираясь в рыболовных принадлежностях, она в который раз обдумывала, что же именно произошло прошедшей ночью.
Никогда в жизни не рассчитывай на меня, предупредил он ее. Я только подведу тебя.
Она знала — он прав. Джо поняла, что с этим человеком не стоит связываться, в самый первый день, когда он прихромал сюда с вещевым мешком в руке и высокомерием в душе. Но она все-таки связалась с ним, пролеживая одна в постели ночи напролет и работая с ним все эти дни. Не раз она ловила себя на мысли о том, что бы значило стать важной особой для подобного человека, что значит быть им любимой. Огорченная своими мыслями, она попыталась призвать на помощь рассудок. В конце концов, что уж в нем такого, что так привлекло ее? Неужели в нем было значительно больше всего, чем он пытался показаться? Или он все же сильный человек, несмотря на цинизм и стремление казаться иным? Человек, который не делился своими проблемами и не доверял их никому; человек, который словно собака кость, стерег свою боль.
Она ощутила эту боль прошлой ночью, ощутила, что он нужен ей. Его поцелуй затронул в ней самые глубокие струны. Хотя Адам и пытался побороть свои чувства, но она знала, что тоже глубоко задела его. Долго, до боли долго держал он ее в своих объятиях, как будто она единственно ценное существо в этом мире, существо, которое стоит держать в руках. Затем к нему вернулся рассудок, и он отпустил ее. Когда она увидела свое отражение в окне, то сразу поняла, почему он это сделал.