— Черт! — пробормотал он.
«Черт», — подумала я, когда Адриан, сделав еще два резких поступательных движения, излился в меня и, без проволочек отстранившись, схватил телефон и ответил на звонок уже по пути в ванную. А я осталась в постели с влажными бедрами.
Очевидно, соблазнительница из меня никакая…
4. Что же ты делаешь, Лола?
Лола сидела перед зеркалом, изучая свое отражение. С момента последнего визита в парикмахерскую волосы снова отросли и уже спускались на грудь, закрывая ее шелковистой пеленой густых каштановых локонов.
Она наклонилась к зеркалу, присматриваясь к лицу и пытаясь понять, что произошло с недавно наложенным макияжем. От косметики почти не осталось и следа, кроме слабого румянца, возможно, проступившего на щеках вследствие бурно проведенного вечера.
В зеркале мелькнул Серхио, и Лола повернула голову, чтобы полюбоваться его бесподобным телом. Ей не хотелось упускать ни секунды, поскольку в любой миг возлюбленный мог исчезнуть, сделавшись очередным воспоминанием, расплывчатым и неосязаемым, которые ей уже до смерти надоело коллекционировать.
Серхио сидел на краю кровати в одних только фирменных джинсах. Он казался Лоле самым сексуальным мужчиной в мире. Она посмотрела на его рельефный мускулистый живот и перевела взгляд на грудь, заросшую волосами. Неожиданно ей захотелось провести ночь, поглаживая их во сне. Но это предполагало более близкие отношения, нежели секс по-французски в душе. Реальность была иной, и следовало принимать ее или перевернуть эту страницу, твердила себе Лола. Она не считала себя одной из терпеливых дур, которые наивно надеются, что человек вроде Серхио способен однажды измениться. Напрашивался вопрос: почему они упорно оставались вместе? Ответа Лола не находила, но в постели у них не возникало проблем, и ей с ним было очень хорошо.
Лола и Серхио познакомились на работе, отсюда и все неизбежные проблемы. Сначала дело ограничивалось взглядами, шутками и кофе в коридоре, чуть позже это трансформировалось в пару кружек пива после работы вместе с коллегами. На следующем этапе они воспользовались корпоративной вечеринкой, чтобы задержаться вдвоем и уйти из бара последними, притворившись слегка захмелевшими. Последнюю рюмку они выпили в студии Лолы. Всем ясно, что означает «последняя рюмка» на нашем языке эвфемизмов. Хотя, если подумать, не стоило так осложнять себе жизнь, поскольку Лола всегда предпочитала называть вещи своими именами. Они занимались любовью три раза. Мне известны и другие подробности, но я краснею от смущения, лишь представив Лолу, которая предается плотским утехам, так что тех, кого терзает болезненное любопытство, прошу меня извинить. Впрочем, какого черта! Сначала они любили друг друга на ковре, лежавшем у Лолы в прихожей. Потом он умело сделал ей куннилингус и, выкурив пару сигарет, взял сзади, уже на кровати, после препирательства, стоит ли им попробовать анальный секс.
Кармен обожала слушать рассказы Лолы о ласках и поцелуях. Она признавалась, что чувствовала себя в такие моменты так, словно сама занималась любовью. И Кармен была права. Лола являлась искусной рассказчицей замысловатых эротических историй. По той же причине я сама смеялась и краснела, спрятав лицо за диванной подушкой, салфеткой или любым предметом, находившимся под рукой, чтобы скрыть фривольные мысли, навеянные непристойными излияниями подруги.
Из ее откровений мы поняли, что Серхио — настоящий сексуальный монстр, в хорошем смысле слова. Мы его так и прозвали — Монстр. Его мастерство не вызывало сомнений, он заставлял Лолу завывать от удовольствия. В придачу Серхио был очень хорош собой. Он обладал врожденным аристократизмом, позволявшим сохранять импозантный вид даже после десятичасовой работы в офисе и семи рюмок, выпитых в соседнем баре. Серхио мог бы считаться эталоном мужественности, если бы она имела физическое обличье: темноволосый, с карими глазами, умопомрачительным ртом и улыбкой, побуждавшей поскорее снять трусики. Вдобавок он был обладателем шикарной квартиры, спортивной машины, мехового ковра, на котором занимался любовью с Лолой не меньше трех раз в неделю, отменного чувства юмора, завидных зубов и… богатой невесты.
Да, у него имелась очень богатая невеста, в чем и заключалась суть проблемы. Именно там следовало искать причину нежелания Лолы ходить на работу, с которым она безуспешно боролась.
Подруга спохватилась слишком поздно, как поется в песне Пикер[3]. Лола безоглядно влюбилась в Серхио, как бы яростно она ни отрицала сей факт. Лола с апломбом утверждала, будто ее чувство к Серхио не имело ничего общего с настоящей любовью и она в состоянии увидеть разницу, хотя никогда прежде не пробовала любить мужчину.