На первый взгляд, корень зла заключался в том, что этот парень пользовался повышенным вниманием со стороны женского пола. Впрочем, с такими выразительными карими глазами, темными и глубокими, и мускулистым телом, которое он поддерживал в прекрасной форме регулярными занятиями в спортзале и здоровым питанием, разве он мог рассчитывать на что-то другое? Но, несмотря на внешность Адониса, в том, что касалось интеллекта, он был прост до безобразия, что в моих глазах сильно умаляло его привлекательность. И не важно, что Серхио питал к Лоле какую-то привязанность, так как… Позвольте мне усомниться в искренности подобных заявлений, если они исходят из уст Лолы.
Но главное, что они уехали вместе. Я это знала точно, поскольку, словно невзначай подойдя к окну, увидела, как они садились в одну машину. Легко представить, как для них должен был окончиться вечер.
Лола обожала наблюдать за Серхио, когда он вел машину. Впрочем, обойдемся без эвфемизмов: Лола безумно возбуждалась, наблюдая за Серхио, сидящим за рулем, вот в чем суть. Но она об этом помалкивала. Неосмотрительно было бы льстить ему, признаваясь, насколько ей нравилось то или иное его качество, ибо потом ее откровения могли обернуться опасным оружием. Комплименты лишь повышали его самооценку и позволяли ему обращаться с ней по-прежнему, то есть с пренебрежением.
Они молча посматривали друг на друга. В тот вечер, в пятницу, невеста Серхио встречалась с подругами, и он, изображая честного и верного парня, без тени лицемерия, сказал ей, что зайдет куда-нибудь с приятельницей выпить по рюмочке. Разумеется, нет хуже лжи, чем полуправда. Естественно, Серхио забыл упомянуть, что эта приятельница — его любовница, с которой он встречался уже около года. И тем более он не торопился рассказывать, каких усилий ему стоило удержаться в рамках приличий и не пялиться на нее на работе, а также описывать пряный вкус запретного плода, когда он стягивал с нее трусики на офисной парковке, прижав к кузову грузового пикапа.
По иронии судьбы, позвонив Лоле, Серхио выяснил, что у нее тоже были вполне определенные планы на вечер. Она пригласила знакомого на вечеринку к замужней подруге, иными словами, на нашу вечеринку. Он разозлился, но не подал вида. Серхио хорошо знал, как вернуть ее в родную гавань. Он ограничился уверениями, что страстно желал увидеть Лолу тем вечером, и поклялся, что умирает от желания обнять ее и поцеловать, слегка покусывая подбородок.
Лола в два счета отменила назначенную встречу и предложила Серхио сопроводить ее в гости. Он согласился просто потому, что идея ему понравилась. А впоследствии он мог спокойно сыграть в «откровенность» с невестой, сказав, что ходил с приятельницей на презентацию новой коллекции фотографа, внештатного сотрудника журнала «Оризонте». Прозвучало бы это солидно, и потом ему не пришлось бы сочинять небылицы, чтобы отчитаться за время, проведенное в постели Лолы.
В машине на обратном пути Серхио нарушил молчание:
— А твои друзья знают обо мне?
— Думаю, они считают тебя моим шефом, если ты это имеешь в виду.
— Но я не твой шеф, Лола, — улыбнулся он.
— Ты почти мой босс. — Она сидела, уставившись в окно, и не отреагировала на его улыбку.
— Меня поражает, что ты так болезненно все воспринимаешь. Они знают, что мы с тобой спим?
— Да. — Было поздно, Лола устала, и ей не хотелось врать.
— Что еще они знают?
— Не больше того, что я рассказываю: ты самовлюбленный олень, обремененный невестой, но в постели ты бог.
Улыбка Серхио сама собой угасла, когда он сосредоточил внимание на дороге. Впрочем, он услышал все, что хотел.
— И как будто тебя это устраивает, не так ли? — с чувственной интонацией негромко спросил он.
— Как будто.
— Не забывай об этом, пожалуйста.
Они переглянулись, и Лола на миг возненавидела себя, вдруг осознав, насколько это униженное смирение противоречит ее истинной сущности. Лола была сильной и самостоятельной женщиной. Она покинула родительский дом в восемнадцать лет, уехав учить языки за границу. С тех пор она не просила никакой помощи, кроме совета подруг в критические моменты, когда требовалось принять важное решение.
Она зарабатывала деньги, копила их и тратила, развлекалась, знакомилась с разными людьми, переезжала из одной страны в другую и сама не заметила, как за шесть лет превратилась в человека, каким всегда хотела стать. В двадцать четыре года она нашла работу, позволявшую ей продолжать учиться, и через шесть месяцев обрела полную независимость.