Мишу Суворова. Временно. До прихода путевки в спецПТУ. Я вам звонила, — напомнила инспектор.
Начальник кадров устало махнул рукой:
Ладно. Вот в экспериментальную бригаду, что вы, Максименко, сколачиваете, и есть мнение направить обоих. И не спорьте. А то хлопотать да поддакивать все горазды, а от учеников лишь бы отпихнуться.
Вызвав секретаршу, Филимонов распорядился:
Давайте сюда новое пополнение.
С матерью, — подсказала Федорова.
Так ведь я только об Иванникове. Мне нужны опытные…
Всем нужны опытные, а кто их опыту учить будет? — повысил голос начальник кадров.
Я, — удивил всех Архипов.
То есть как вы, Николай Филиппович? — не понял Филимонов. Вы бригадир слесарей…
В экспериментальную и слесаря, как я понимаю, нужны. Возьмешь? — обратился он к Максименко.
Вы что… серьезно? — спросил тот.
Ну а что остается делать? Ведь такой слесарь, как Юрка сегодня, да еще ученик тебе не поддержка.
Так и я о том же.
Перейду к тебе и возглавлю слесарную часть в бригаде. Стану наставником над этими двумя. Согласен?
Спрашиваете! Но вы потеряете, Николай Филиппович…
Хочешь сказать, в зарплате? Верно, потеряю. Зато найду в учениках.
Появление в дверях Иванникова и Суворовых прервало разговор.
Федорова подозвала мать Суворова, показав на свободный стул возле себя.
Ну что с вами делать, орлы? — обратился к ребятам начальник.
Суворов пожал плечами, а Иванников отделался молчанием: чего <*прашивать, вчера все сказано. Встретился взглядом с Максименко и Архиповым, кивнул им.
Ты, Суворов, хоть что-нибудь умеешь делать?
Научат, — односложно ответил тот.
А учиться-то хочешь?
Нет. — Михаил уставился в пол.
Зачем тогда пришел на завод? — удивился начальник.
Не пришел, а милиция привела, вот она, уточнил мальчишка, показав головой на Федорову.
Ясненько. С тобой, Суворов, все ясно, — повторил Филимонов. — Примем временно, ну, скажем, на три месяца.
Он придвинул к себе документы и взялся за ручку, но Максименко остановил:
Временщики нам не нужны. Одно из двух: или вообще не брать, ими принять постоянно.
Но если милиция просит на время…
Суворова возьмем и поручимся за него лишь при условии, что втрое на путевку будет отозван, — отчеканил Максименко.
Суворов часто задышал, мать уголком носового платка вытерла глаза.
Если не справитесь, нам путевку вторично неудобно запрашивать. А он, предупреждаю, трудный, неорганизованный, еле восемь классов окончил, замечен в выпивках, задерживался за мелкие кражи, и хулиганство.
Пока Федорова перечисляла его «художества», Суворов поднял гомону и собрался что-то возразить, но, получив от Иванникова тычок локтем в бок, промолчал.
Завод не временное пристанище для бездельников. Или отдаете мим парня насовсем, или занимайтесь с ним сами.
Полностью согласен, — присоединился Архипов.
Федорова переглянулась с Филимоновым. Тот пожал плечами: сами, мол, видите, в какой обстановке приходится работать.
Я выйду позвонить, — сказала, поднимаясь, Нина Павловна.
Как только дверь за ней закрылась, начальник отдела кадров переключился на Иванникова:
Вас мы решили направить во вновь организуемую бригаду.
Максименко подошел к нему, положил руку на плечо.
Оформляй пропуск и — прямо в цех. Мы с Николаем Филипповичем пошли, — обратился он к Филимонову. — Обед уже кончился.
А как с Суворовым? Подождите милицию.
Максименко потрепал Мишкину шевелюру и вышел вслед за Архиповым, бросив на ходу:
Согласитесь на наши условия — ждем вместе с Иванниковым.
Вскоре вернулась инспектор милиции.
Принимайте постоянно, Евгений Павлович. Решили рискнуть…
К концу рабочего дня с новенькими пропусками в кармане Иванников и Суворов подошли к главному сборочному конвейеру.
И распахнутые ворота цеха видно, как кран-балка подает на первый пост одну за другой две полурамы, здесь их монтируют, дальше кантонаваьель переворачивает раму.
Шли вдоль конвейера, оглушенные шумом, пораженные тем, как из сложных узлов и деталей вырисовываются контуры мощной машины. За несколько минут на их глазах родился трактор, на подходе второй, за мим третий, и так без конца. Было чем залюбоваться.
Но это не мешало Юре время от времени поглядывать вверх. Наконец он остановился и помахал рукой.
Но тому, как Надежда даже там, наверху, в кабине крана, стала суетливо заправлять волосы под косынку, понял, что заметила. И не только сейчас.