Он постучал пальцем по стеклу часов и махнул рукой в сторону ворот цеха: мол, жди после смены.
Снизу видно, как Надя засмеялась, прикрыв ладонью рот. Над чем она смеялась, сообразил, когда невесть откуда вынырнула Ильина и, поднявшись на цыпочки, стала кричать:
— А ну марш отсюда! Тоже мне кавалер выискался. Нашел место и время назначать свидание.
— А ты кто такая, чтобы командовать здесь?!
— Бригадир.
— Да ну?!
Иванников и Суворов заспешили в конец конвейера и вскоре увидели Максименко, как раз ставившего трактор на яму. До конца работы оставалось несколько минут, и Юра, наблюдая за движением трактора, старался угадать, с устранения какой неисправности предстоит завтра начать трудовую деятельность.
После окончания смены в Красном уголке цеха собрались те, кого Максименко увлек идеей создать новую бригаду. Новую не по счету, а по организации работы, объединив не одних водителей-испытателей, как прежде, а вместе со слесарями-ремонтниками. Пусть для начала небольшую, экспериментальную, лишь бы дружную.
В свое время водителям-испытателям довелось пережить шумиху создания, а вскоре тихий развал первой бригады. Поспешили, а главное — людей не подготовили.
И вот теперь на всех постах сборочного конвейера постепенно перешли на работу бригадным методом на единый подряд, а на конечном, самом ответственном участке шестьдесят водителей-испытателей трудятся всяк сам по себе.
Сгонит такой «единоличник» трактор на испытание, а дальше — куда кривая вывезет. Обнаружился дефект — лезь под машину. Не только самого — весь конвейер лихорадит: ведь продукция сдается за воротами цеха.
Иванников и Суворов сели рядом поближе к окну.
— Пока не подошло начальство, давайте знакомиться, — предложил Максименко и первым представил Сашу Белова.
Прошлой осенью он демобилизовался из флота.
Юрию понравился открытый, доброжелательный взгляд, спортивная, ладно скроенная фигура Белова.
Рядом с ним сидел тридцатилетний водитель Бывалов. Максименко уважительно назвал его по имени-отчеству — Дмитрий Васильевич.
Бывалов придирчиво осмотрел новичков, явно остался недоволен Суворовым и не пытался этого скрыть.
Третий — примерно Юриного возраста худощавый верткий парень — Виктор Веточкин. Со слов Максименко, недавно работал слесарем и по окончании курсов переведен водителем-испытателем. «Мой желанный путь», — подумал Юра, отвечая улыбкой на приветливую улыбку Веточкина.
Иванникова вам представлять не надо, — продолжал Максименко, — мы не раз говорили о его кандидатуре. Понимаю ваше недоумение по поводу появления Суворова. Не скрою: для меня самого ото неожиданность, и, прямо скажу, не из приятных. Он ничего не умеет и пока, на словах по крайней мере, не хочет работать.
А чего он хочет? — удивился Саша.
Ничего, — откровенно признался Миша, опередив Максименко, и, подумав, добавил: — Гулять.
Зачем же к нам пожаловал? — спросил Вывалов. — У нас не прогулочный дворик.
А я и не жаловал. Меня милиция привела.
Во фрукт… — протянул Веточкин. — С такими настроениямиНПина Павловна враз определит тебя в спецПТУ.
Уже хотела, да я спас. От вашего имени, — уточнил Максименко.
Больно надо было. И там люди живут, — гнул свою линию Мишка, неизвестно чего добиваясь. Скорее просто по привычке возражать.
Дурак, — рассердился Виктор.
Чего ругаешься? — взъерошился Суворов.
Потому что сам таким дураком был и за это два года в спецПТУ лямку тянул. Больше не хочу и другим не желаю.
Юрий понял, что пора заступиться.
Парень он, как я присмотрелся, вроде ничего, не вредный, только мозги малость набекрень.
Тоже мне характеристика, — недовольно пробурчал Бывалов.
А что, самая нормальная, — возразил Веточкин. — Из дураков дурь выбить можно, а из вредного вредность — ни за что.
Это почему же? — спросил Бывалов.
Тот из-за вредности не захочет с ней расставаться.
Ладно, — сказал Белов, — работать мы его, ребята, заставим. Упрямые, верно, куда лучше, чем вредные или равнодушные.
Интересно посмотреть: как ты заставишь меня работать, если >1 не хочу? — прищурив глаза, вызывающе спросил Суворов.
Успеешь, наглядишься, — ответил вместо Саши Бывалов. — Только если в тебе есть хоть капля достоинства, давай договоримся: полгода работать на совесть.
А потом? — поинтересовался Миша.
Захочешь уйти — скатертью дорога, держать не будем, — подтвердил Максименко.
Это как понимать? — Суворов растерянно огляделся.
Ты ответь сначала: на полгода пружины в тебе хватит или раньше сломаешься? — настаивал на своем Бывалов.