А это никак верный оруженосец? — кивнул на него Корнилов. — Даже и униформа, как у патрона, — указал глазами на голову мальчишки. — А я, — церемонно представился он Суворову, — в своем роде крестный отец твоего маэстро.
Хватит трепаться, — оборвал Юрий, недовольный, что Миша развесил уши и восторженно разглядывал импортного Семена.
Голову Корнилова украшало сомбреро с приплюснутыми по бокам широкими полями и шнурком на подбородке. Видя, что Миша зачарован шляпой, тот небрежно снял ее с головы и показал этикетку на подкладке.
По Сеньке и шапка, — похвастался он. — Настоящая Мексика, не думай.
По ярко-оранжевому полю его сорочки с металлическими застежками разбросаны зеленые пальмы с обезьянами на стволах, слепящее голице, а на спине — синее море с островами и покачивающимся парусником.
Ну а джинсы, конечно, фирменные?
Спрашиваешь! — не уловив Юриной издевки, обрадованно подтвердил Семен.
Ладно, поговорили, и будет.
Юра попытался увлечь Суворова за собой, но Корнилов остановил: Куда спешишь? Завтра выходной, погодка дивная, прогуляемся, пивка попьем, старое вспомним, новое обсудим. Мало ли о чем есть поговорить давним корешам?
Да нам вроде не о чем, — возразил Юра. — Если старое ворошить, так надо, не откладывая, морду тебе разукрасить.
Коляску простить не можешь? Так это…
Не коляску, — перебил Иванников. — В ней сам виноват не меньше. А то, как на очной ставке…
Так это, Юра, из-за того подонка Потапова, — заспешил Семен, — если бы не…
Вот он идет, ему и объясняй.
Юра показал рукой в сторону сплошного людского потока, спешащего к проходной.
Где?
Корнилов испуганно закрутил головой.
Смотри, Миша, аж в лице изменился, засмеялся Юрий. — Чего доброго, заикаться начнет. А если бы на самом деле Потапов…
Это ты обо мне? начал было Семен, но Иванников перебил:
А о ком же? Пошли, Миша.
Но тот не спешил.
Юра не был любителем пива, однако не оставлять же их вдвоем, резонно рассудил он и махнул рукой: «Эх, была не была, пиво не водка».
Не доходя до пивного ларька, Иванников остановился и придержал Суворова: не хватало еще в таком месте и в такой компании попасть мм глаза своим из бригады. Семен, сказав: «Я мигом», исчез. Вскоре он» чинно вынырнул с двумя большими и маленькой кружками пива.
Отошли в сторону и расположились на траве.
Может, добавим? — спросил Корнилов, осторожно высовывая и I полиэтиленового мешка головку бутылки с водкой.
И не вздумай, — запротестовал Юра. — Не собираюсь я с тобою пить, а о Мишке вообще говорить нечего. Ему маленькая пива и так ни к чему. И потом, у меня нет лишней двадцатки.
При чем здесь деньги? За мой счет, по старой дружбе угощаю.
А штраф в милиции от двадцати до тридцати рублей тоже за той счет?
Ладно. Не хочешь — не неволю, — без спора уступил Семен и поднес к губам кружку, в которой успела осесть пена.
Чего-то крепковато, — заметил Иванников, отпив половину. — Даже в голову ударило.
Это с непривычки. После длительного поста, — засмеялся Кормилом и подмигнул Суворову.
'Гот тоже рассмеялся, разгадав нехитрый маневр: водка уже была добавлена в кружки. Только не знал, что далеко не в равных дозах.
Медленно потягивая пиво, Корнилов издали приступил к разговору, ради которого организовал встречу и разорился на водку.
Нижу, Юрка, весь колонистский заработок спустил на одежонку.
Весь, — чуть заплетающимся языком подтвердил тот.
И дурак. Кто теперь носит такие «шкеры»? Или те же «корочки*»? Моня бы спросил. Ведь знаешь, что в тряпках я толк понимаю. Хочешь, завтра будут джинсы?
Сколько?
Двести рэ. И то недорого. Фирма.
Не хочу.
Денег нет?
Нет.
С получки отдашь.
Не отдам, не хватит.
В рассрочку, как другу, уступлю.
Как тогда резинку? — напомнил Иванников.
Ну и злопамятный, черт, — натянуто засмеялся Семен. — Я ему новое дело толкую, а он вспоминает дела давно минувших дней.
С тобой у меня, Сенька, никаких дел быть не может. Заруби на носу.
Корнилов поднялся и пошел возвращать кружки.
Не связывайся с ним, Мишка. Я в свое время с джинсовой кепочки начал, а теперь, видишь, на целые джинсы подцепить хочет. Смотри не клюнь, пригрозил Юрий.
Подлитая в пиво водка сделала свое дело. Иванников положил руки под голову и уснул, чем тут же не преминул воспользоваться вернувшийся Корнилов.