И вот первые два трактора с прицепом отведены в безопасное место. Когда вернулся, там, где брал ЗИП, часть крыши обвалилась и огонь метался внутри помещения. Теперь не только дым, но и жар затруднял работу.
Вот когда бы дождю хлынуть, но его и в помине нет.
Наконец удалось взять на буксир следующий трактор, и еще две машины покинули опасную зону.
Когда бежал назад, увидел мелькнувшую впереди тень. Понял? Максименко освободился.
Так и есть: заработал двигатель дальнего трактора.
Сбросив прогоревшие брезентовые рукавицы, нашел другие и, заслоняясь от пламени, стал заводить трос. «Последний, — проносилось в голове. — С отремонтированными легче будет управиться».
Неожиданно трос пошел быстрее. Оглянулся и увидел Максименко. Не выдержал, значит, вылез помочь. Когда закрепили буксир, Олег Викторович побежал к своему трактору.
Перед самой кабиной на Иванникова упала горящая доска. Ладно, успел прикрыть глаза рукавицей и сбить огонь с волос на голове.
Юра выбежал из мастерской и плюхнулся в лужу у ворот, чтобы затушить горевшую телогрейку. Возвращаясь, увидел, как гуськом, опираясь на палки, идут четыре старухи с ведерками в руках. Впереди — бабка Аринушка.
— К Мише на склад! — крикнул он, махнув в сторону сарая, и скрылся в дыму.
Когда выводил трактор, на подножку вскочил Максименко.
— Справляйся, друг, один, я — к Мише, там жарко становится.
Следующий трактор Иванников выводил уже сквозь сплошную стену огня. Рушились балки, метались языки пламени, вздымались столбом искры, в кабине было нестерпимо от жары и нехватки воздуха.
Теперь, отведя очередной трактор, катался в луже и, мокрый, прорывался к следующему.
Все, чем жил последнее время: подсчеты дней, оставшихся до свадьбы, ожидание писем от Нади, — отодвинулось завесой огня и дыма.
Сознание настолько переключилось на оставшиеся в огне машины, что вырубило все постороннее, все, что могло помешать, даже боль от ожогов и ушибов…
Максименко подоспел на склад в самый критический момент, когда Миша, израсходовав запас воды и песка, орудовал одним багром. Его рыжая голова металась среди таких же огненных языков, не поспевая за ними. Только сорвет горящие доски с одного края, как пламя вырывается еще в нескольких местах. А так необходимая вода — в нескольких метрах, в ведерках Аринушки и ее подруг, но у них нет сил подать, у него — времени спуститься.
Максименко, взяв в одну руку два ведра, полез на крышу, залил ближайший очаг огня, сбросил ведра на землю и стал спускаться. Старушки подхватили ведра и засеменили к пожарной бочке, а Олег Викторович, взяв два следующих, пробрался с ними дальше и залил другой очаг.
Мише с уменьшением «обслуживаемой» территории легче стало справляться.
— Как там Юрка? — крикнул он Максименко.
— Дышит!
— А тракторы?
— Выводит!
Отрываемая багром доска ударила Суворова по плечу, и он вскрикнул. Максименко, увидев, что на Мише загорелась куртка, вылил на него ведро воды.
Вновь поднявшись с ведрами, показал в сторону дороги:
— Машина!
Миша увидел дальний свет фар и закричал:
— Ура!
Это механизаторы и ремонтные рабочие, возвращавшиеся в Аринушку, повернули обратно, увидев над Болоткой всполохи огня. И по озеру спешила на моторках помощь, поднятая по старинке ударами о рельс, висевший на случай тревоги у крыльца правления.
Бежавшие от берега колхозники видели, как из пламени вырвался трактор и, только стена огня осталась позади, споткнулся и замер. Из кабины вывалился водитель, прильнул лицом к луже, потом повернулся на спину и раскинулся в грязи.
Председатель колхоза успел на бегу пересчитать стоявшие на обочине дороги тракторы. Все. Теперь главным становились семена, и он направлял подбегавших людей к складу, а сам присел около водителя, стараясь разобрать, кто перед ним.
Тот лежал с закрытыми глазами и жадно частыми мелкими глотками хватал раскрытым ртом воздух. Обожженное, перепачканное в саже и крови лицо с обгоревшими ресницами и бровями больше смахивало на потухшую головешку. Федоров провел ладонью по голове и почувствовал, как ломаются под ней сгоревшие волосы.
— Ты кто? — мягко спросил он.
— Иванников, — прохрипел Юра, не открывая глаз.
— Куда перенести, Надежда Павловна? — спросил председатель остановившуюся рядом врача.
— Ко мне, — раздался властный голос бабки Аринушки, подошедшей с другой стороны.
Федоров попытался взять Иванникова на руки, но это оказалось не под силу.