— Не в ЗАГС, а во Дворец бракосочетаний, — поправил Иванников.
— А справочку он на лоб, что ли, приклеит поверх бинтов, чтобы все могли прочитать, какой он герой? — вмешалась Лида.
— Вот именно, — довольная поддержкой, сказала Надежда Павловна и собралась снова убеждать, но ее опять перебили. На этот раз — молчавший до сих пор Максименко.
— Давай, Юра, решим так: утро вечера мудренее. Сейчас сдаемся на милость медицины, выполняем ее предписания. Безоговорочно. А утром мы с Надеждой Павловной и Сергеем Фомичом покумекаем, как быть. Во всяком случае обещаю, что тридцатого, как намечено, регистрация твоего брака с Надей состоится и свадьба пройдет на высшем уровне. Правильно я говорю?
Он вопросительно посмотрел на председателя и врача. Оба закивали.
— Согласен? — спросил Максименко.
— Да, — тихо ответил Юра и закрыл глаза, чувствуя, как наваливается усталость.
Глава XIII
СВАДЬБА
Семья находится под защитой государства.
Брак основывается на добровольном согласии женщины и мужчины; супруги полностью равноправны в семейных отношениях.
Государство проявляет заботу'о семье путем создания и развития широкой сети детских учреждений, организации и совершенствования службы быта и общественного питания, выплаты пособий по случаю рождения ребенка, предоставления пособий и льгот многодетным семьям, а также других видов пособий и помощи семье.
(Статья 53 Конституции СССР)
Брак заключается в государственных органах записи актов гражданского состояния.
Регистрация брака устанавливается как в интересах государственных и общественных, так и с целью охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей.
(Статья 13 Кодекса о браке и семье РСФСР)
Больных Надежда Павловна поместила в отдельную палату.
Олег Викторович и Миша сразу уснули беспокойным сном, с глухим кашлем и постаныванием, а Юра, несмотря на усталость, до утра проворочался без сна. Мучила боль, угнетали мрачные мысли. Хотя Максименко и обещал, что свадьба пройдет на высшем уровне, но как показаться на людях, тем более во Дворце бракосочетаний, чуть не наглухо забинтованным? Вылезает из машины с кольцами этакая ходячая мумия. Бр-р!..
И откладывать невозможно. Все равно что забыть что-нибудь дома и вернуться — пути не будет.
В общем, было о чем беспокоиться.
Несколько раз за ночь заходила в палату Лида. Постоит, поправит на Мише одеяло и тихо закроет за собой дверь. Юра старался дышать ровно, притворяясь спящим.
Под утро медсестра вошла со шприцем, подошла прямо к его кровати, откинула простыню и тихо, чтобы не разбудить других, сказала:
— Давай, Юра, сделаю укол. Хоть поспишь немного.
А он-то был доволен своей ловкостью: так умело притворялся! После укола боли хоть и не прошли, но стали не такими резкими, и он действительно уснул.
Проснулся часа через два, когда было совсем светло. На соседней кровати сидел Миша, третья была аккуратно заправлена.
— Где Олег Викторович?
— Не знаю. Я, как и ты, спал.
— Может, выписался?
— Ну да, как же, держи карман шире. А тебя, я смотрю, запеленали будьте нате. Мама родная не узнает, не то что невеста.
— Не тереби душу, и так муторно, — попросил Иванников.
— Знаешь, и мне чего-то не по себе. Вчера на крыше, веришь, ну вот столечко, — Суворов показал кончик мизинца, — не боялся. А проснулся — и жуть взяла. Ведь мог сгореть. Запросто. И хорошего ничего сделать не успел. На память, как назло, только плохое приходит. Даже Корнилов ночью приснился.
Голос задрожал, что было совсем непривычно для заносчивого, самоуверенного мальчишки.
— Скажи: до работы на заводе — ну, тогда, — напомнил Юра, — когда в инспекцию по делам несовершеннолетних как к себе домой ходил, — ты мог вот так, как вчера, полезть в пекло?
Миша задумался. Потом признался:
— Навряд ли.
— Вот и я в колонии, что бы там ни горело, палец о палец не ударил бы. Посмеивался бы, наблюдая со стороны, как начальство мечется. Ну, в лучшем случае, может, побегал бы для виду, чтобы заметили мое «усердие». А вчера нам обоим и в голову не пришло остаться в сторонке. А ты: «Хорошего ничего не сделал. На память только плохое приходит», — шутливо передразнил он Мишу.
В палату забежала пожилая санитарка, заставила Суворова лечь, осмотрела, все ли в порядке, смахнула с тумбочки какие-то крошки и исчезла.
— Обход будет, — авторитетно сказал Миша.
— Или начальство, — высказал предположение Юра, не раз наблюдавший подобную картину в медчасти колонии.