— Ты не робей, — обратился к Юре один из женихов. — Всякое бывает.
— Теперь не робею, — улыбнулся Юра, — а поначалу было стушевался.
— Иванников, на выход, — пригласила появившаяся в дверях сотрудница и улыбнулась.
Юра поднялся с кресла, взглянул в зеркало и вместо того, чтобы одернуть пиджак, как его «коллеги», поправил бинт, спустившийся на глаза. Оставшиеся женихи понимали, что его вызвали вне очереди, но никто не возражал, и он, выходя, поблагодарил:
— Спасибо, ребята.
В зале их встретили директор Дворца и Алексеев.
Когда Юра и Надя, ответив на положенные вопросы, подошли к столу расписываться, жених не успел опомниться, как невеста, заявляя о своих новых правах, наступила ему туфелькой на носок полуботинка. Юра понимающе посмотрел на нее и тихо сказал, словно поставил точку:
— Быть посему.
Он надел ей на палец давно приготовленное и ждавшее этой минуты обручальное кольцо и застегнул на шее мамину цепочку.
— Дорогие друзья! — заговорил Алексеев. — Я рад, что мне как вашему депутату выпала честь первым поздравить вас с законным браком. Своей работой, отношением к труду вы по праву вошли в костяк рабочих тракторного объединения. А поведение наших ребят во время пожара — трудовой подвиг, под стать ратному.
Видя, что Иванников, не соглашаясь, покачал головой, он уточнил:
— Это не моя оценка. Так в телеграмме на имя генерального директора и общественных организаций оценивает ваш поступок председатель колхоза имени Ленина депутат Верховного Совета РСФСР Федоров. А Сергей Фомич не такой человек, чтобы зря расточать похвалы. Мне поручили подарить вам две путевки на июль в пансионат, расположенный в горах Дагестана. Не ошибся профком? — спросил он, лукаво улыбаясь, и подошел к сияющим супругам.
Белые от волнения щеки Нади порозовели, она захлопала в ладоши и запрыгала от радости.
Алексеев передал ей конверт с путевками, трижды, по русскому обычаю, расцеловал и, мягко остановленный Надей, ограничился рукопожатием с мужем.
— Счастья вам, дорогие, взаимопонимания, терпения, умения сглаживать острые углы, спокойно устранять возможные в семейной жизни неурядицы и недоразумения, научиться уступать друг другу, любви на всю жизнь, взаимного уважения и детей.
Получив свидетельство о браке, шумно вышли на лестницу.
Юра рассчитывал, что на этом все закончится, но жена шепнула:
— Это только начало, Юр. То ли еще будет!
И закатила глаза, изображая: ой-ой-ой!
В нарушение традиции, Юра сел рядом с шофером.
— А ты куда? — удивился он, видя, что к ним в машину садятся свидетели, а мать, похоже, не собирается.
— Я поеду в другой, — ответила она и загадочно улыбнулась. — Все для вас. Чтобы запомнили этот день. Ты не устал?
— Ну что ты, мама.
Надя с Валей на заднем сиденье вполголоса щебетали, разглядывая путевки.
— Дайте и мне посмотреть, — попросил Юра.
Ему дали одну путевку. Среди высоких гор притулились два красивых современных здания.
— Если так не только на картинке, то совсем неплохо, — сказал он.
— Так или не так, не в этом дело. Главное — Дагестан.
— Куда мы едем? — не выдержал Юра.
— На Пискаревское кладбище, — подал голос Николай Филиппович.
Когда вышли у ворот мемориала, Юра совсем забыл о своих бинтах и не обращал больше внимания на глазевших людей.
В скорбном молчании прошли мимо красных гранитных плит, под которыми покоятся сотни тысяч убитых, умерших от голода, но не дрогнувших, не выбросивших белых флагов соотечественников.
В свою самую счастливую минуту молодожены склонили головы перед Мужеством и положили цветы к подножию памятника…
У проходной завода Надя предъявила вахтерше пропуска.
— Поздравляю. Счастья вам, молодые.
Юра обнял жену за талию и так повел по пустынной в выходной день заводской улице к памятнику тракторостроителей, погибших в войну.
Постояли, положили цветы, поклонились тем, кому обязаны жизнью и счастьем, и медленно пошли обратно.
— А теперь, — сказала Надя, когда они распрощались с вахтершей, — по нашим любимым местам, где не так часто удавалось бывать.
Медленно проехали мимо Исаакия, Медного всадника, Адмиралтейства, вдоль Лебяжьей канавки, мимо Летнего сада и снова взяли курс в сторону своего тракторного.
— Помедленнее, шеф, — дрогнувшим голосом попросил Юра, как только машина свернула на набережную Фонтанки.
Водитель сбросил газ, уверенный, что жених, нет — теперь уже муж повернет голову направо к Михайловскому замку, но, к его удивлению, все пассажиры стали смотреть влево, на ничем не примечательный с виду дом, если не считать табличек по обе стороны его крыльца: «Ленинградский городской суд», «Ленинградский областной суд»,