Согласно мифам и легендам, средства спасения от вейл, сирен, баньши практически нет (разве что вовремя ослепнуть и оглохнуть), а на мару достаточно… не обращать внимания. И она растворится в тумане, обиженная и неудовлетворенная, но слишком слабовольная и вялая, чтобы настаивать на новой встрече. Мары наших дней так же вечно ноют, зудят, грузят окружающих своими проблемами, но, получив отпор, исчезают, огласив пространство унылым вздохом – в качестве последнего укора. Это, кстати, не худшая концовка для сюжета. Гораздо ужаснее прожить с марой целую вечность и после кризиса среднего возраста обнаружить (с неприятным удивлением), что твоя якобы беспомощная спутница (или спутник – мужчины тоже пользуются тактикой мар) ничуть не беспомощнее тебя. Или даже успешнее, потому что знает, как добиться своего и получить желаемое. Ведь тебя–то она получила — и уже использовала!
Существует и другое, весьма непривлекательное, обстоятельство. Имидж мары со временем сильно меняется: климактерический период некогда юная воздушная мара встречает в новом обличье. Мара с годами уподобляется страшной женщине–троллю – здоровенный зад и маленькая лысая головка… Вообще–то, марам не обязательно перерождаться внешне – но внутренние перемены неизбежны. Мара, превращенная в тролля, матереет, становится каменной (если учитывать ее чувствительность, сообразительность и сексуальность). Вся ее эфирность куда–то испаряется, мара грубеет и крепчает, печаль и нежность сменяются брюзгливостью и плаксивостью. В общем, исчезает большая часть флера, с помощью которого мара в юном возрасте маскирует свои приемы. И вот – перед вами та же мара, только в «концентрированном виде». Поэтому и воспринимается, как тролль женского пола – тупое, бесчувственное и бесполезное созданье.
Я тут вдруг подумала: получается, что какова бы ни была «мифологическая» тактика, это всегда — тактика приобретательства. Большинству людей «попытка использования в конкретных целях» покажется оскорбительной: я что, инструмент или сырье? Как он (она, оно, они) смеет меня к своим надобностям приспосабливать? Максимум, на что мы готовы согласиться – в плане целей использования – есть цель бескорыстного наслаждения нашим обществом. А всяческий утилитаризм вызывает глубокий протест: ему нужна горничная или кухарка? Он меня замуж зовет, чтобы на домработнице сэкономить и зажить регулярной половой жизнью? Они к нам подсели, намереваясь нас закадрить и наконец–то избавиться от «спермотоксикоза» путем быстрого секса? Она меня приглашает с собой, чтобы сбыть мне друга своего парня и без помех заняться сексом, пока я буду отбиваться от этого «приятеля бойфренда»? Ах, сволочь какая! Впрочем, мы так же не слишком бескорыстны: буквально при первой же встрече расставляем по полочкам, кто на что пригоден. Этот – в «бойфренды напоказ», этот – в снисходительные исповедники, эта – в информаторы насчет новшеств моды, а эта – в боксерские груши для битья. Потом мы, бывает, иногда меняем полочки и этикетки, проникаемся эмоциями, прикипаем душой… Но ведь не ко всем и не всегда?
Получается, что прагматизм в общении – не исключение, свойственное лишь сволочам и гадам. Это правило. Вернее, норма. Ничего ужасающего в «целевом использовании» новых и старых знакомых нет. А вопрос, станет ли общение удовольствием или навсегда останется «платой за услугу» – это глубоко индивидуальное. В принципе, утилитарное общение – не оригинальное и даже не порочное. За подобные убеждения меня сторонники и пропагандисты альтруизма как высшей формы поведения батогами выпорют. Хотя я, честно говоря, с трудом верю в альтруизм. Я даже в анархизм[23] верю больше. Потому что человек, в принципе, способен сообразить: я тащу все, что плохо лежит – меня тоже щиплют, как куриную гузку, я кому ни попадя морды бью – мне и самому на каждого встречного качка морды не хватит. Значить, бум[24] блюсти лояльность! А вот тратить силы ради блага другого без всякой надежды на отдачу – из чистого добродушия? Это, наверное, участь «нового человечества», которое родится и не завтра, и не послезавтра. Может, даже не в этом тысячелетии. Хотя люди на удивление быстро эволюционируют, нельзя предположить что лет за тысячу из нас испарится весь запас природной, наследственной информации. Ведь это она, матушка, заложила в наши мозги потребность извлекать пользу из всего подряд. В мироздании ничего не пропадает и никакое действие не совершается бесцельно — бесцельно с точки зрения совершающего.