— Я не хочу.
— Это не обсуждается, — вкрадчивая мягкость его голоса не обманывает меня — я чувствую, что за ней скрывается металл. — Ты — моя жена, и я не собираюсь делать из этого секрета.
— Я не настоящая жена, — упрямо выпятив подбородок, я закидываю на плечи лямки рюкзака.
— Никто не знает об особых условиях нашего брака, Влада. Я бы предпочел, чтобы так оставалось и впредь.
— Я никудышная лгунья.
— Вот и потренируешь свои навыки, — отрезает он, опаляя меня зеленым пламенем своих выразительных глаз.
— А если у меня планы?
— Мы заключили сделку, — это звучит как предостережение. — Неужели я должен постоянно напоминать тебе ее условия?
В его глазах — непреклонность и нежелание идти на компромисс, которые нивелируют мою собственную решимость во что бы то ни стало противостоять ему. Не желая вслух признавать свое поражение, я все же нахожу единственный шанс пойти наперекор Андрееву:
— На занятия я поеду на своей машине. До завтра оставлю ее на парковке возле университета.
— Я заберу тебя в три.
Я освобождаюсь в половину третьего. Пока есть время, успеваю забежать в кафетерий и взять стаканчик капуччино.
Едва я делаю первый глоток ароматной жидкости, в рюкзаке оживает телефон. С нервным волнением думаю, что это наверняка Андреев, которому не терпится выдать мне очередное указание, но, к моему удивлению, на экране высвечивается номер Кости.
— Привет, — говорю я бодро, утопая в водовороте радостных эмоций.
— Привет, детка. Я тут неожиданно возле твоего универа оказался, — басит он. — Сможем увидеться? Или ты сегодня не учишься?
Я судорожно вздыхаю. Где-то в животе образуется приятное волнение и быстро распространяется по всему телу. Почему бы и нет? У меня есть минимум двадцать пять минут до того, как приедет Андреев, — это время я с радостью проведу с родным мне человеком. Тем более, я так давно его не видела.
— Где именно тебя искать? — спрашиваю я.
— Я возле арки.
— Буду через три минуты, — обещаю я и сбрасываю звонок.
Возможно, мне, как девушке, заинтересованной в мужчине, не стоит так торопиться к нему навстречу, но сейчас у меня на счету каждая минута. И я хочу получить максимум от этого короткого общения с любимым человеком.
Сделав быстрый глоток кофе, я выбрасываю бумажный стаканчик в урну и забегаю в туалет. Взбиваю волосы, расстегиваю лишнюю пуговицу на рубашке, достаю из косметички маленький стик с румянами и растушевываю розовый пигмент по бледным щекам. Если бы я заранее знала, что встречусь с Костей, я бы, конечно, оделась иначе, но выбирать мне не приходится. Улыбнувшись собственному отражению, я покидаю уборную и мчу к выходу из университета.
Белокурую голову в сетчатой кепке я замечаю сразу, как только подхожу к входной арке. Костя высокий, почти сто девяносто пять сантиметров, не зря он в свое время успешно выступал за сборную Москвы по баскетболу, плечистый и эффектный — притягивает взгляды проходящих мимо девчонок, как магнит. Вблизи он кажется еще привлекательнее. Щедрый рот, который так легко растягивается в задорной улыбке, голубые глаза с таящимися в глубине искорками, длинные ресницы с загнутыми кончиками — почти идеальный красавец, но меня в нем привлекает не внешность. Костя добрый и заботливый и рядом с ним мне всегда спокойно.
— Влада, — заметив меня, он раскрывает объятия, и я без раздумий бросаюсь в них. — Рад тебя видеть, детка.
— Здравствуй, Кость, — мой нос утыкается в мягкую футболку, и я с жадностью вдыхаю ее свежий запах. — Как ты?
— Ты же меня знаешь, я на месте не сижу, — отшучивается он, а потом меняет тон на серьезный: — Как ты, Влад? Маме не стало лучше?
Я отрицательно качаю головой. Костя и его семья — одни из немногих, кто знает о том, что случилось с мамой в подробностях. Ему и его поддержке я обязана тем, что в те самые сложные первые дни после аварии я не сошла с ума. Варя говорит, что Костя пользуется моей добротой, на самом же деле он больше отдает. Просто он этого не афиширует.
— Без изменений, — признаюсь я, смаргивая набегающие на глаза слезы.
Он ласково дотрагивается до моего подбородка.
— Снова слезы? — в его голосе нежность и сочувствие, от которых мне становится еще тяжелее.
— У меня выдалась непростая неделя.
Если бы ты только знал насколько, думаю тоскливо.
— Ты же знаешь, что в жизни всегда есть место чуду, — он кладет руки мне на плечи и ободряюще их сжимает.
Я слабо улыбаюсь. Если чудеса действительно существуют, то про нашу семью они напрочь забыли.