— Ты выглядишь усталой, — говорит он тихо, указательным пальцем касаясь моей скулы. — Плохо спала?
— Да.
Он улыбается, гипнотизируя меня своим взглядом.
— Я тоже.
Резкий звонок телефона заставляет меня вздрогнуть.
— Это, наверное, доставка, — он недовольно цокает языком. — Я голоден, как волк.
— Я… Я купила кое-что из продуктов… — бормочу я. — Если бы я знала…
— Не волнуйся, — обрубает он мой лепет. — Надеюсь, ты не против японской кухни? Я заказал, не посоветовавшись.
— Японская кухня, — я киваю. — Я не против. Мне нужно переодеться.
— Иди, — говорит он.
Закрыв дверь в свою комнату, я прислоняюсь к ней спиной, стараясь вернуть в норму сердцебиение.
О, Господи! Что мне теперь делать? Вчера вечером, когда мы с Максимом обсуждали поцелуи, я действительно чувствовала себя в безопасности, понимая, что нас разделяет огромное расстояние, и позволила себе излишнюю откровенность. Но сегодня он рядом со мной. Может быть, он ждет от меня той же раскованности?
Механически иду в ванную и мою руки, остервенело растирая пальцы мылом. Потом умываюсь холодной водой, прикладываю прохладные ладони к вискам, шее, тру ими затылок.
Сбросив джинсы и жакет, переодеваюсь в домашний костюм, собираю волосы на затылке, но встретив свое отражение в зеркале, неожиданно распускаю их по плечам. Не хочу искать причины своему поступку, потому что они лежат на поверхности, и я будто бы с ними свыклась ранее.
Максима я застаю в гостиной. Он уже встретил курьера с едой и теперь аккуратно открывает контейнеры и сервирует стол.
— Нужна помощь?
Его по-мужски оценивающий пристальный взгляд охватывает меня с ног до головы.
— Только с тем, чтобы все это съесть.
Я медленно опускаюсь на стул. Максим садится напротив.
— Вино? — он указывает на бутылку.
— Да, спасибо.
Наполнив два бокала, Максим подает один из них мне.
— За приятные неожиданности, — говорит он.
Я делаю большой глоток. Терпкая жидкость щекочет мне горло, прокатывается вниз по горлу, согревает желудок.
— Твоя встреча с администрацией завтра очень важная? — интересуюсь я, пытаясь найти нейтральную тему для беседы, которая может заинтересовать Андреева.
— Для реализации проекта — ключевая.
— Должно быть, ты волнуешься, — говорю напряженно, понимая, что несу какую-то ерунду.
— Это нельзя назвать волнением, — растягивая слова, отвечает Максим. — Мне небезразличен исход этой встречи, потому что я много работал, чтобы этот проект случился. Но если что-то не получится, я не стану посыпать голову пеплом.
— Это большие деньги?
— Огромные. Но дело не в этом, — говорит он с чуть высокомерной ухмылкой. — Пойми меня правильно, мне нравится делать деньги, но я живу не ради них, вовсе нет. Бизнес для меня — как азартная игра. Мне нравится рисковать, мне нравится получать прибыль и мне приятно, что я предоставляю моим сотрудникам возможность хорошо зарабатывать.
Максим берет палочки и отправляет в рот суши с лососем.
— Ты не ешь, — замечает он.
Я опускаю глаза и неловко цепляю палочками ролл. Как же я будут его есть? Что если он рассыплется, пока я донесу его до рта? Что если я буду выглядеть глупо с полным ртом риса и рыбы?
— Расслабься, — просит он с сухим смешком. — Это просто ужин.
— Я не волнуюсь.
— Еще как волнуешься, но я не собираюсь на тебя набрасываться. По крайней мере, прямо сейчас.
Я поджимаю губы. Максим хмурит брови.
Господи, что будет если он до меня дотронется? Я настолько напряженна, что кажется, вспыхну, как спичка. А что если я что-то сделаю не так? Максим опытный, а я…
— Ешь! — командует он. — Ты выглядишь так, словно в любой момент свалишься без чувств.
Я отправляю в рот ролл, смоченный в соевом соусе и медленно жую, стараясь смотреть куда угодно, только не на Максима.
С минуту мы напряженно молчим, потом он вздыхает и спрашивает меня об университете и как-то незаметно я расслабляюсь.
— Кофе? — предлагает Андреев, когда я отодвигаю от себя плато с остатками роллов и кладу на стол палочки.
— Если я выпью кофе, я долго не усну, — натянуто бормочу я, отчего-то смущаясь. — Я устала.
Максим бросает на меня изучающий взгляд, в котором я впервые замечаю раздражение. Его лицо, минуту назад расслабленное, становится мрачным.
— Тогда иди.
— Я помогу тебе прибраться, — я начинаю судорожно составлять посуду, но замираю под тяжелым взглядом Максима.
— Иди, — говорит он с нажимом, теперь глядя куда-то в сторону.
— Максим…