Все происходит стремительно и дико. Кожа покрывается испариной, дыхание смешивается. Откинув голову, Максим издает громкий стон и затихает, уткнувшись лбом в изгиб моего плеча.
Ощущая, как успокаивается мое сердце, как постепенно замирает пульсация в животе, я ласково прижимаю к себе голову мужа, в попытке продлить сладкую близость и отогнать холод разлуки, который теперь, когда все закончилось, начинает накрывать меня с головой.
И я чувствую беспомощность, грусть, несправедливость и растерянность. Поэтому что действительно не понимаю, как после такого, Максим может настаивать на разводе.
Может быть я что-то упустила?
Я так часто была в отношениях с ним трусихой, что сейчас, пусть даже это будет последний раз, решаю быть смелой.
— Я не понимаю тебя, Максим, — говорю тихо, не прекращая гладить его по голове. — Ты сказал, что возвращаешь мне свободу. Но я ее не просила, и не чувствовала себя несвободной все время в нашем странном браке. Я… Я сказала тебе про развод, потому что не могла выносить мысль, что ты с Ликой… Но ты убедил меня, что у вас ничего нет, и я тебе поверила. Когда все только начиналось, я думала, что меня не будет волновать, если у тебя будут отношения с другими девушками. Но все изменилось. А теперь… Что значит эта свобода? Зачем она мне? Когда влюбляешься в человека, хочешь быть с ним, а не без него. И я…
Максим резко поднимает голову и впаивается в меня взглядом, в котором плещется изумление и вопрос.
— Влюбляешься? — переспрашивает он напряженно, словно даже не допускает такую возможность.
— А что ты считаешь происходило со мной?
— Я знаю, что произошло со мной, — угрюмо произносит он. — Я стал одержимым психом, который хочет каждую секунду видеть перед собой свою жену, которая, как мне казалось, любит другого человека, совершенно ее недостойного.
— Если бы я любила другого человека, никогда бы не легла в постель с тобой, — мягко возражаю я.
— Это физиология. А мы с тобой оказались удивительно совместимы в этом плане. У тебя не было шансов.
— Это мужская точка зрения, — презрительно говорю я.
— Нет, Влада, — говорит он, и его губы впервые изгибаются в подобии улыбки. — Но я рад, что ты так считаешь.
Максим обнимает руками мое лицо и склоняет голову, чтобы легонько коснуться моих губ.
— Значит, влюблена в меня?
Густо краснея, я делаю попытку стукнуть его по груди, но его тело все еще прижимается ко мне и мне неудобно, поэтому удар получается совсем слабым.
— Это хорошо, — не дождавшись моего ответа произносит он. — Потому что я, очевидно, люблю тебя.
Глава 46
— Пахнет вкусно, — от этой фразы, произнесенной знакомым голосом за моей спиной, мурашки удовольствия волнами расходятся по телу.
— Я старалась, — отвечаю с улыбкой, ощущая, как на талию ложатся крепкие ладони, а затылок опаляет горячим дыханием.
За последние две недели я начала привыкать к подобным спонтанным проявлениям внимания Максима, но моя реакция на них осталась неизменной — я все еще с восторгом и воодушевлением принимаю любую крупицу близости, которая кажется тем желаннее, чем больше времени мы проводим вместе.
— Алекс приедет не раньше, чем через сорок-пятьдесят минут, — шепчет муж, прикусывая мочку моего уха, тем самым вызывая чувственный трепет в каждой клеточке тела. — Кухня не сгорит, если я отвлеку тебя?
Разворачиваюсь к мужу лицом и с сожалением качаю головой.
— Нельзя. Утка в духовке, но закуски еще нужно сервировать. Хочу, чтобы все было идеально.
— Напомни мне, почему мы вообще с таким нетерпением ждем Ди Анджело? — обиженно спрашивает Максим.
— Потому что он твой друг. И потому что он помог нам, — напоминаю я, ласково касаясь его шершавой щеки. — Мне хочется его отблагодарить.
Макс картинно закатывает глаза.
— Даже если бы той ночью он не сказал мне, где ты, я бы все равно отправился на поиски, — говорит он уверенно. — Так легко ты бы от меня не отделалась.
— Это ты сейчас так говоришь, — с усмешкой говорю я. — Напомнить тебе, что ты сделал, когда приехал?
Максим молниеносно сжимает руки на моей талии и резко поднимает меня вверх, усаживая на кухонную столешницу. В мою левую ягодицу вонзается деревянная ложка, стеклянная перечница опрокидывается и катится к краю стола, но никто из нас не обращает на это внимание. Уверенным жестом муж разводит мои ноги и устраивается между них, одновременно задирая вверх футболку, под которой у меня совершенно ничего нет.