Выпытывать причину убийства Грозному тоже не резон: раз успешный торговец пошёл на такой позор, значит имел серьёзные основания. Зачем выносить грязное опричное бельё на всеобщее обозрение, мутить народ? Помиловать купца царь опять же не может, даже если бы и захотел: это создало бы опасный прецедент, соблазн порешить недруга под видом «спортивного поединка».
Смолчал купец — за то ему и хвала. И осыпает Иван милостями семью Калашниковых: вдову и детей жалует из казны, а братьям разрешает «торговать безданно, беспошлинно» (прямая цитата из народной песни о Кострюке, где «дети Калашниковы» просят князя: «Вели нам торговать безданно, беспошлинно»). Вот так ирод самовластный! С чего вдруг расщедрился? Да потому, что рассудил по справедливости!
По справедливости и казнил Степана Парамоновича «смертью лютою, позорною». А какою ещё казнить убийцу, который нарушил вековые русские традиции?! И схоронили купца вне кладбища — душегубу на православном погосте делать нечего:
Место захоронения Калашникова говорит само за себя: у восточных славян на перекрёстках было принято хоронить самоубийц, некрещёных детей и других «нечистых покойников». Если похоронить их на кладбище, наступит засуха или, наоборот, пойдут бесконечные ливни, град выбьет хлеба. Поэтому «нечистых» предавали земле в ничьём пространстве около перекрёстков и развилок, чтобы неприкаянная душа бродила где-нибудь подальше. Также считалось, что в тела казнённых преступников и самоубийц вселялись упыри, поэтому трупы зарывали на развилках, напоминающих по форме крест.
В довершение заметим, что нынче принято называть поэму Лермонтова усечённо — «Песня про купца Калашникова». Но купец-то помянут в самом конце! Полный титул — «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Первым назван царь, совершивший страшный, но справедливый суд, вторым — неправедно убитый (хотя и грешный) опричник и лишь в последнюю очередь — купец, ради защиты семейной чести совершивший позорное преступление.
Так почему же Лермонтов не поправил Белинского? Ведь статья критика была опубликована при жизни поэта. А никакой загадки. Поэму Лермонтов создал в 1837 году на Кавказе, в Пятигорске, куда был сослан за «возмутительное» стихотворение «На смерть Поэта», посвящённое гибели Пушкина. В истории боя опричника и купца аллюзии на дуэль Пушкина и Дантеса тоже более чем очевидны. Финал, правда, несколько иной, нежели в пушкинской дуэли, но вряд ли кто-то этим обманулся. Потому цензура и не разрешала печатать «Песню…»: её опубликовали только 22 марта 1838 года в «Литературных прибавлениях» к журналу «Русский инвалид», и то с условием, что вместо фамилии опального поэта поэма будет подписана буквами «-въ». Так что Лермонтову было не до полемики с Белинским.
«Аржак» — комикс по мотивам Лермонтова
Но не слишком ли далеко мы отклонились от темы очерка — хулиганской баллады о Кольке Аржаке? Новый взгляд на «Песню про купца Калашникова» любопытен — однако какое отношение он имеет к уличной балладе 20-х годов? Да самое прямое. И я попытаюсь это доказать.
Не случайно мы начали с исторического сказания о Кострюке и «братцах-калашничках». Разве сочинители этого повествования не понимали, что подвиги победителей выглядят не очень достойно? Понимали. Но даже в первых вариантах песни, написанных «по горячим следам» (наверняка поводом послужил реальный случай), бояны поддерживают своих героев, равно как авторы былины о Ваське Буслаеве любуются его чудовищными пьяными непотребствами. И каковы же аргументы защиты? А очень простые: наши русские ребята «уделали бусурмана»!
То есть главное — достичь цели и унизить супостата. А как — не столь принципиально. В сборнике Кирши Данилова мораль сформулирована ещё более отчётливо. Правда, в этом варианте (начало XIX века) оба брата побеждают «борца черкасского» чисто и честно. Однако версия поздняя, петровских времён: братья «одеты в платье саксонское», да ещё и гладко выбриты. Зато резюме откровенно до предела. Когда Марья Темрюковна возмущается мародёрством одного из победителей — «детина деревенской — почто он платья снимает?», царь Иван Васильевич ответствует «с чувством, с толком, с расстановкой»: