Выбрать главу

«Торчит Ширмач на Беломорканале»

Однако для нас особый интерес представляет то, что связано с профессиональными уголовниками, присланными на ударную стройку. Ведь в песне идёт речь именно об их «перековке».

Нередко авторы, которые обращаются к теме уголовщины начала 30-х годов, пытаются убедить читателей, будто бы уровень преступности в это время снизился. Тот же Файтельберг-Бланк пишет: «Снижение преступности было налицо. Расстрелами и облавами памятны 1928–1930 годы. По Украине преступность за первые пять лет 30-х годов снизилась на 50 %, по Одессе же — только на 34 %. Но и такие показатели были крупной победой угро». Ему вторит Фёдор Раззаков в книге «Бандиты времён социализма»: «К началу 30-х годов преступность в стране пошла несколько на убыль. Перестали доминировать контрреволюционные преступления, бандитизм, значительно сократилось количество убийств и разбоев. Многие преступники-профессионалы ещё с дореволюционным стажем окончательно порвали со своим прошлым, как говорится, “завязали”… С вседозволенностью, вызванной к жизни нэпом, было покончено, и тяжёлая поступь НКВД слышалась даже в самых отдалённых закоулках необъятной страны».

Этот миф долгое время господствовал в отечественной исторической науке и родился как раз в первую пятилетку: «В последних “шалманах” и “малинах” с недоумением поговаривают о том, что профессии вора приходит конец. Воровская среда разбита. ГПУ производит небывалые по размерам аресты среди уголовных. Уже нет богатых “карасей” — такой удобной добычи во время нэпа… Все крупные ценности — теперь общественная собственность. Слово “социализм” приобрело грозный смысл в воровском мире… Взломщик Федюкин пишет в письме товарищу: тоска, коммунисты отняли жизнь… Куда истратить форс — всё по карточкам».

На самом деле о снижении преступности не могло быть и речи. Как раз в этот период миллионы людей подвергались травле, лишались гражданских прав, обрекались на медленное вымирание. Немало этих отверженных вливалось в ряды уголовного мира.

Прежде всего, речь идёт о крестьянах. 27 декабря 1930 года Сталин провозглашает политику «ликвидации кулачества как класса». В некоторых районах до 90 % середняков были репрессированы как «подкулачники». Согласно совсекретной справке о количестве выселенного кулачества, только в 1930–1931 годах подверглись репрессиям 1 679 528 крестьян. Всего же за период коллективизации было репрессировано около 5 миллионов жителей деревни.

Политика коллективизации встречала массовый отпор. Сталин с раздражением признавал, что колхозники целыми отрядами выступают против советской власти. Официальная пропаганда сообщает о разгромах «кулацких банд», рисует жуткие образы кулаков — злобных и жестоких мерзавцев, которые творят кровавые расправы над активистами и простыми колхозниками. Массовый характер принимает бегство селян из ссылок. ОГПУ вело тотальную охоту на беглецов, им оставалось одно: вливаться в ряды уголовников. «Крестьянская прослойка» в босяцкой среде в 30-е годы растёт невиданными темпами. Это отмечают многие исследователи — например, Варлам Шаламов в «Очерках преступного мира».

К концу 20-х годов уголовная статистика поползла вверх, особенно в крупных городах. В Ростове-на-Дону, например, по признанию начальника крайугро Орлеанского, возрастает количество вооружённых грабежей и краж. О какой «стабилизации» можно говорить, когда в апреле 1930 года проходит суд над бандой «Чёрные маски», во главе которой стоял некто С. Машилов? Банда насчитывала 22 человека. Помимо нападений на граждан, преступники грабили магазины единой потребительской кооперации (ЕПО). Среди других разбоев и грабежей 1932–1933 годов можно назвать дела банды грабителей Терентьева, Климченко и Сёмина, промышлявших в Краснодаре, Сталинграде и Ростове, или банды Литвинова по кличке «Нибелунг», несколько месяцев совершавшей ограбления и убийства под видом фининспекторов.

В Москве гулял знаменитый Хрыня — Михаил Ермилов, который легко пускал в ход оружие. Не остановился он и перед убийством милиционера Николая Лобанова. Уничтожили уголовника во время уличной перестрелки с муровцами. В Ленинграде осенью 1931 года почти ежедневно совершались налёты на булочные. Банда состояла из четырёх вооружённых мужчин. По материалам уголовных дел тех лет можно увидеть, что часто объектами нападений преступников становились люди, имевшие торгсиновские боны (за которые можно было купить любой дефицит) и валюту. Утверждать, что преступность сократилась в результате свёртывания нэпа, — смешно. Даже к концу 30-х наблюдается разгул уголовщины. Секретные милицейские сводки свидетельствуют о том, что уголовная преступность в то время доставляла жителям Ленинграда не меньше неприятностей, чем в годы нэпа. Почти ежедневно фиксировались факты убийств.