К 1990 году на основе «полного хозяйственного ведения» действовало подавляющее большинство промышленных предприятий в СССР. А к осени 1991 года число занятых в таких производствах составило более 7,5 миллиона человек, само же число «арендованных» предприятий превысило 20 тысяч. Судя по отчетности, все они исправно платили налоги и аренду. Правда, в условиях нарастающей инфляции арендная плата стремилась к нулю.
На «Светлане», одном из крупнейших производственных объединений Питера, работал наш старый знакомый, мастер на все руки и талантливый инженер. Директор предложил ему на паях с родственниками этого начальника взять в аренду цех, которым тот руководил, и начать там помимо основной работы еще и выпуск каких-то хитрых дефицитных замков. После оформления аренды он за спиной у Юрия Илларионовича выкупил и тут же продал помещение со всем оборудованием. А получив деньги, сел в самолет и вместе с семьей улетел в Австралию. Новому хозяину изготовление высокоточных приборов и даже замков было не нужно, он стал штамповать хозяйственные крышки. А специалисты, которые там работали, оказались на улице…
Директорам активно помогали партийные функционеры и председатели исполкомов.
Позже Горбачев дал «князьям» и «баронам» возможность акционировать все остальное вверенное им имущество. Так, глава сельского строительного комплекса РСФСР Виктор Видьманов по прямому указанию генсека преобразовал это государственное ведомство в корпорацию «Росагропромстрой», а потом акционировал ее. На протяжении 10 с лишним лет люди, которые работали у него (а это около 700 тысяч человек), будут, сами того не зная, спонсировать КПРФ. (При этом сам Видьманов будет выступать с такими радикально-большевистскими идеями, что даже Зюганову придется от них дистанцироваться.)
В августе 1990 года союзное правительство Н. Рыжкова приняло закон о малом предпринимательстве. Благие намерения дилетантов от экономики опять сыграли на руку номенклатуре. Закон предоставил директорам материнских предприятий еще одну форму трансформации собственности и перекачки бюджетных денег в наличные.
Чиновная элита не знала, что будет дальше, а потому не церемонилась — цеха, автоколонны, станки и мастерские стали передаваться и продаваться в розницу. Судьба растащенных таким образом производственных комплексов их не волновала.
Подобные истории множились по всей стране, но формально союзный закон не нарушался, а если и нарушался, то контролировать это было некому.
На момент прихода в российское правительство Егора Гайдара прихватизация продолжалась уже два года, и народ в ней не участвовал. И никакая конкуренция за обладание собственностью ни владельцам лавочек, ни номенклатуре была не нужна…
Одним из наиболее ярких примеров была история с акционированием крупнейшего научно-производственного объединения «Энергия», о которой позднее писал А. Чубайс: «Берется имущество такого госпредприятия и вносится во вновь создаваемое акционерное общество. А другую долю в этом акционерном обществе может составлять интеллектуальная собственность некоего товарища Петрова. Или денежный взнос товарища Петрова в размере одной тысячи рублей. Поскольку технология оценки долей никак не прописана юридически, ничто не мешает тому, чтобы имущество НПО „Энергия“ было оценено так же, как интеллектуальный взнос товарища Петрова. При этом имущество НПО оценивается по остаточной стоимости на дату последней переоценки. А последняя переоценка была год назад, и за это время номинальная стоимость производственного объединения в результате инфляции выросла в 25 раз…»
Став главой Госкомимущества, А. Чубайс пытался опротестовать эту сделку, но было уже поздно. Созданное из «Энергии» АО уже было внесено в другое, а потом: «Через два-три оборота появляется такая хитрая категория, как „добросовестные приобретатели“, которые, широко открыв глаза, уверяют вас: „Да, может быть, на первой стадии приватизация и была незаконной, но я-то тут при чем? Я пришел потом, объединил искомое вами НПО со своей живопыркой, и это уже совсем другое предприятие…“
Абсолютно непробиваемая схема. Абсолютно неограниченных размеров хищения. Акционерное общество „КОЛО“ называлось все это безобразие. В это „КОЛО“ были внесены цеха, производственные мощности крупнейшего космического комплекса России. А вместе с ними — интеллектуальный вклад товарища Кравченко, например, телевизионного начальника, бывшего руководителя первого канала. И не его одного. Много там было уважаемых людей в акционерах и в совете директоров».
У нас в Питере депутатами была создана комиссия по проведению депутатского расследования финансовых операций руководства Балтийского морского пароходства (БМП). Выяснилось, что заключенные ими договоры с фирмой «Балтик-Монтана» (которую возглавляет сам начальник БМП В. Харченко) на субаренду Морского вокзала и магазина «Альбатрос» по суммам арендной платы были заведомо занижены (попутно депутатская комиссия обнаружила забавный факт: среди участников круиза по Балтике на теплоходе БМП «Анна Каренина» нашелся мэр Санкт-Петербурга А. Собчак, который был оформлен там как радист (!), он и еще какие-то чиновники (или их жены) были вписаны не только в судовую роль, но и в ведомость на получение каких-то копеечных командировочных в валюте).