Да и Хас горяч, булат
Не упрячешь под халат.
Кто из них мюрид,
Кто инок?
Каждый норовит
За рынок.
В сумме же и Хас, и Бур
Множат хаос и сумбур.
Галина Старовойтова имела непосредственный контакт с обществом, твердые убеждения и пыталась оказать Борису Николаевичу поддержку. Но он играл роль очень весомого и уверенного человека, и преодолеть его «броню» Старовойтихе (как шутя обронил президент) не удавалось.
Она и те демократы, которые еще были в «ближнем круге», пока были рядом, делали все, что могли. Когда выяснилось, что в Москве готовится «Съезд производителей», где будут участвовать более двух тысяч делегатов из 103 городов России, она вместе с Костиковым забила тревогу. «Известия» провели журналистское расследование и опубликовали результаты. Выяснилось, что «производители» составят на съезде не более трети, а основную массу составят работники Советов из тех регионов, где сильна левая оппозиция. Эта чиновничья рать (чей приезд и размещение в столице стоили кому-то немалых денег) должна была изобразить трудовую, хозяйственную Россию.
Ельцин был в отпуске и труднодоступен. Он отреагировал, только когда узнал, что «производители» договорились до того, что «надо выходить на подготовку внеочередного съезда, на котором должен обсуждаться лишь один вопрос — об отставке президента, а весь зал запел „Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой“».
Тогда в прессу была запущена «утечка» информации о реакции Б. Ельцина: «Источник, близкий к президенту, не исключает, что такая позиция может закончиться введением в конечном счете той или иной формы президентского правления. Есть свидетельства тому, что президент уже совещался с рядом ключевых фигур Совета Безопасности. Не исключено, что речь шла о возможных вариантах мягкого „демонтажа“ Верховного Совета, ставшего политически опасным для демократических реформ и целостности России».
Через несколько дней распоряжением Ельцина было упразднено Управление охраны объектов высших органов власти (200 хорошо вооруженных людей, как оказалось, были в полном подчинении Хасбулатова), затем вышел указ о роспуске Фронта национального спасения. Там же говорилось: «МВД Российской Федерации совместно с прокуратурой в месячный срок провести проверку фактов создания не предусмотренных действующим законодательством военизированных формирований, в том числе охранных структур партий, организаций, движений и наличия у них оружия, и принять меры к пресечению подобной деятельности».
Предупредительный выстрел оказался холостым. Молодчики из «Памяти» продолжали тренироваться в подмосковных лагерях и громили демократические редакции. Управление охраны было лишено запасов оружия (часть которого уже раздали сотне депутатов и даже родственнику «Хаса», успевшему с пистолетом в руках ограбить таксиста), оно перешло в подчинение МВД, но руководителем Управления стал Русланов назначенец. Мало того, в феврале Конституционный суд признал роспуск экстремистской организации недействительным, и Фронт провел свою пресс-конференцию снова в Парламентском центре.
КТО ГЛАВНЕЕ?
Везде борьба за власть! И в Питере тоже — кто главнее, депутаты или городское правительство? Уровень накала не столичный, тем более что большинство в Совете все же у демократов, но и тут благие намерения переплетены с властолюбием и корыстью. В борьбе за первенство дело не только в амбициях, на кону пути и темпы развития новых экономических отношений, социальные ориентиры в бюджете города и… сладкий пирог — приватизация.
Глядя на то, как богатеют и становятся хозяевами жизни те, кто еще вчера был никем, депутаты задумываются о том, что ждет их дальше, когда истечет срок их мандатов. И начинают строить это будущее. Вот кто-то из депутатов пробивает через Совет создание торгово-финансовой биржи, а когда ее регистрируют — становится там директором. Вот из моей комиссии, глядя на процветающего Невзорова, один из депутатов уходит делать деньги на коммерческое телевидение, другой — в Комитет по внешним связям, где может поучаствовать в гостиничном бизнесе. Когда эти люди хотели понравиться избирателям, они уверяли их в своем бескорыстном служении народу, но соблазн ухватить свой кусок велик, а самооправдание найдется.
В отличие от Верховного Совета и съезда, городской Совет ограничен в своих возможностях менять главные «правила игры». Но в законе о местных Советах есть право утвердить свою маленькую городскую конституцию — Устав города. Правда, он не должен противоречить Основному закону, но это не беда, ведь перекроенная Конституция дает широкие возможности.