Его наследники сделали Советы ширмой для своей диктатуры? От нее мы избавились. А цитировал Ильич, между прочим, Маркса, а тот уж точно не дурак.
Мы не коммуну строим?! Да, у нас свой путь: немножечко рынка, но и социализма тоже. Как в Швеции…
Про «шведский социализм» депутатам поведал еще Хасбулатов, когда клеймил пороки либеральной (американской) экономики, противопоставив «социально ориентированную» скандинавскую. Депутаты имели смутное представление о том, что это такое. Но возможность найти опору для критики обрадовала, ведь оказалось, что под их недовольством есть серьезная база.
На прошлом съезде у оппозиции было 350 штыков (40 %), теперь — уже половина съезда.
Заканчивая свою речь, президент предложил съезду:
— сосредоточиться на разработке и утверждении новой Конституции;
— Верховному Совету взять на себя разработку всех иных законодательных актов;
— всю исполнительно-распорядительную деятельность, в том числе управление федеральной собственностью, возложить на правительство, подотчетное президенту;
— на период стабилизации сохранить порядок утверждения главы правительства Верховным Советом по представлению президента, оставив за ним право утверждать всех остальных членов правительства по представлению премьер-министра.
Президент заявил, что берет на себя ответственность за все важнейшие решения в сфере экономической реформы.
Ответом становится неожиданное выступление председателя Конституционного суда В. Зорькина. Он хоть и виляет, но становится на сторону оппозиции. (Позже Ельцин скажет в своих записках: «Честно говоря, это был сильный и неожиданный удар — от судебной инстанции я ждал не участия в политике, а только объективного взгляда на вещи, непредвзятости, нейтральности. Однако в жизни получилось иначе. Появившаяся на трибуне фигура Зорькина ознаменовала собой начало совершенно нового этапа в отношениях со съездом, предпринявшим попытку легального отстранения президента от власти».)
Председатель узкоспециализированного суда, функция которого ограничена экспертизой соблюдения буквы Основного закона, дал политические оценки по всему кругу социально-экономических проблем. Говоря о приватизации, он задается риторическим вопросом: каков приоритет? И подсказывает ответ: обнищание во что бы то ни стало!
Он упрекает всех сидящих в зале, но ответственностью грозит лишь «должностным лицам», прекрасно зная, что у депутатов особый, неприкосновенный статус. Он грозит той «власти», которая нарушит Конституцию. Но в подновленной Конституции, которую он защищает, депутаты ввели положение о том, что их съезд «правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации»!
Любой? Тогда можно и Конституцию, не нарушая, отменить?! Заменив ее хоть диктатурой, хоть монархией?! Практика всех демократических обществ давно показала: каждая из ветвей власти стремится к расширению своих полномочий. Поэтому необходима система сдержек и противовесов, которая станет ограничивать неуемные аппетиты обеих сторон. Это азы демократии. Но сосредоточение абсолютного, ничем не сдерживаемого произвола в одном государственном органе председателя Конституционного суда почему-то не тревожит. (Интересно, что сказал бы сей арбитр, если съезд успел бы отменить сам Конституционный суд, заменив его «народным, то есть депутатским, правосознанием»?)
Съезд продолжается. Руцкой и Хасбулатов, оперируя произвольно взятыми цифрами, предрекают катастрофу, обличают классический либерализм, «некомпетентность» и «безнравственность» правительства.
Егор Гайдар, которому наконец дают слово, пытается объяснить собравшимся всю сложность текущих проблем. Он не скрывает просчетов правительства в борьбе с инфляцией, но говорит о том, что его команде все же удалось главное: долги СССР — 20 миллиардов долларов, которые надо было срочно отдать зарубежным кредиторам, — раскассированы, отсрочка позволила использовать 14 миллиардов долларов для закупки продовольствия, медикаментов и запчастей для промышленности. Страна избежала голода, но это произошло только потому, что курс нового правительства дал кредиторам надежду на то, что у российской экономики есть перспектива.
Гайдар аккуратно поправляет оппонентов, называя реальные цифры. На упрек Хасбулатова в том, что правительство не следует примеру Европейского союза, который, «как это знает каждый пастух» (?!), тратит на поддержку сельского хозяйства 32 % своего бюджета, отвечает, что пастухам не обязательно, а вот профессорам стоило бы знать, что вся эта доля составляет лишь 1 % от собственных бюджетов стран, входящих ЕС.