Я аккуратно нажала на живот, а потом на грудь утки.
Так, потом она дышала своим ртов в рот той женщины.
Я лапой приподняла клюв и, схватив его пастью, задышала со всей силы.
- Ну, давай же! Давай! - прорычала я, повторив все это еще раз.
Брюшко утки, от моих вдохом, надувалось и сдувалось, но никакого волшебно свойства, как случилось у подруги, не произошло.
Обитавшие возле озера ДРУГИЕ с интересом стали кружиться рядом с нами. От бессилия и ужаса я закричала, не надеясь на успех: "Да помогите же!", и к своему удивлению и радости увидела, что ДРИГИЕ стали кружиться быстрее и быстрее, до тех пор пока не стали живым серебром, которое влилось в клюв утки.
Птица закашлялась, выплюнула воду и с непониманием и ужасов посмотрела на меня.
Я с облегчением вздохнула, села на землю и только сейчас заметила недалеко от нас ошарашено глядевшую на нас женщину, с чем-то белым и мокрым в руках.
- Извините, - смущено прорычала я, от чего двуногая вскрикнула и упала в обморок, благо на берег, а не в озеро. Не хватало еще и ее спасать.
- Вы... вы спасли меня, - прогакала утка, переворачиваясь на кожистые лапки.
- Не стоит благодарности, - ответила я, поднялась и направилась в лес, пока женщина не очнулась.
Через несколько минут утка меня догнал, на бегу крича:
- Постойте, пожалуйста. Подождите, прелестная спасительница!
Обращение меня позабавило, наверное, поэтому я остановилась и повернулась, в легком раздражении дергая кончик хвоста.
- Ох, благодарю, - прогакала утка, когда меня догнала, а потом ловко прыгнула на поваленное дерево, важно выпятила грудку и заявила: - Мое имя Генрих-Второй и я как всякий уважаемый себя селезень, из гордой породы зеленошеих, в благодарность за спасение жизни обязан на вас жениться!
Я с удивление посмотрела на утку, точнее на селезня, который действительно оказался с болотного цвета шеей и головой, а еще с белыми крыльями и черной грудкой.
- Эээ... - Признаться, я слегка растерялась. - Извините, Генрих, но...
- Второй, - вежливо поправил он, еще сильнее выпятив груд вперед. - Мой отец был известным и почтенным селезнем Генрихом-Первым, из гордой породы зеленошеих, который в одиночку поборол страшного лиса...
- Это, конечно, все интересно, - перебила я, а хвост уже вовсю раздраженно махая из стороны в сторону, - но я спешу, поэтому вынуждена откланяться.
- Но постойте, - теперь уже растерялся селезень, - а как же свадьба?
С раздражением вздохнув, я спросила:
- Ну, какая еще свадьбе, если ты утка, то есть, прости, селезень, а я кошка?
- Я понимаю Ваше недовольство, - кивнул Генрих зеленой головой, - но как селезень из гордой породы...
Я негромко зарычала, но на утку, то есть селезня, это не произвело никакого впечатления.
- О, давай ты меня отблагодаришь услугой? - спросила я, мысленно ликую от пришедшей в головы мысли.
- Я тогда был бы Вам премного благодарен, - с явным облегчением согласился Генрих.
- Хватит с меня благодарностей, - отрезала с раздражением я. - Мне нужно найти мои знакомых двуногих, не мог бы ты помочь мне и поискать их сверху?
Вообще-то помощь мне не нужна была, подругу я и так чувствовала, но пусть он лучше мне якобы поможет, чем и дальше будут настаивать на свадьбе.
- Я с великой радостью выполню Вашу просьбу, прелестная спасительница, - заверил меня Генрих, приложил крыло к груди и поклонился.
Потом он расправил крылья и попятился назад, смешно дергая черным хвостов. Разбежавшись по бревну, селезень взлетел вверх и устремился к небу.
Я проводила его взглядом и уже хотела отправиться следом, как послышался до ужаса знакомый визг, который бывает только тогда, когда стрела рассекает ветер.
Генрих гакнул и стал падать вниз, а до ушей долетел радостный голос:
- Макс, Макс, я попал! Макс, искать!
Шерсть на загривки встала дыбом, я стремглав кинулась на голос и успела к тому моменту, когда пес перекусывал селезню шею. Не из-за кровожадности, а из жалости, так как стрела пробила Генри грудь, и он лишь облегчил его страдания.
- Отойди от него! - прорычала я, оскалившись.
Лохматый пес, с большими черными глазами, выпустил из пасти зеленую шею и отошел.
Я подошла к селезню, лапой приподняла его голову и сказал:
- Прости, Генри. Прости, пожалуйста.
На поляну выбежал мальчишка, которой удивленно посмотрел на собаку, потом на меня и закричал:
- Макс, фас!
Но пес осталась стоять на месте.
С благодарностью посмотрев на него, я схватила селезня за шею и потрусила назад, а в след несся голос: "- Макс, почему ты стоишь на месте?! Фас! Не дай ей утащить нашу добычу! Макс!", но пес стоял не двигаясь.
Животные всегда бывают понятливее двуногих.
Добравшись до того обрыва, с которого спрыгнула, я разжала пасть и селезень совершил последний полет, только не вверх, а вниз.
В такие моменты начинаешь верить в судьбу, которую, не смотря на все старания, невозможно исправить.
***
Своих я догнала только к следующему утру. Оказалось, что те, напавшие на них двуногие, были стражниками Священной земли, которые хотели за Ивильмирой. Еще оказалось, что Лида рассказала о том, что может меня слышать, точнее она попалась еще вчерашним утром, когда передала мои слова.
- Замечательно, - с повышенным воодушевлением сказал Дэрек, которого я никак не могла перестать называть этим именем. - Не хватало нам предателя Артарна и Юлиана, так теперь еще и стражники-священко прицепились!
- И еще безликие, - тихо добавила Лида, смущенно опустив взгляд под ноги.
- Что?! - взревел ошарашенный жрец.
Монашка покорно все рассказала, от чего жрец был хмурее и злее медведя, которого случайно разбудили в середине зимы неудачливые охотники.
- Замечательно! - повторил он с не меньшим воодушевлением. - Артарн, Юлиан, стража, безликие. Мне прямо не терпеться узнать, кто еще пополнит список наших преследователей?
Я промолчала, так как ОНИ составляют мой список преследователей и двуногим угрозы не несут.
К нам подошла Ивильмира со свитком в руках. Она опустилась рядом со жрецом на колени, развернула свиток, который оказался картой, положила на его концы камушки и сказала:
- Мы сейчас находимся здесь, - указала она на карту, в сторону зеленого пятна окруженной синей полосой и серым серпом, - и путь до Лунного Леса должен занять примерно две недели. Притом нас преследуют, а значит, придется идти тайными путями, а это еще шесть-семь дней, и то если стража их не перекроет. Но у меня есть идея! - Женщина обвела нас азартным взглядом и улыбнулась именно той улыбкой, после которого обычно и вляпывается в неприятности. - В двух днях пути отсюда находиться мост в Темный Рай, потом пять дней до Венеции, там у меня есть знакомый маг, который сможет нас с помощью камня-телепорта отправить в Лунный Лес! Так мы сможешь сэкономить дня четыре, но есть маленькое но, даже два но. - Ивильмира замолчала, выждала театральную паузу и призналась: - Я не знаю, в городе сейчас тот маг или нет, и если его не будет, то нам придется еще месяц потратить на дорогу - это первое "но". Второе же "но" состоит в том, что мы слишком привлекаем внимание к себе, особенно из-за Эль.
Я обижено махнула хвостом, угодив кончиком женщине по носу и щеке.
- Эль, не обижайся, - миролюбиво сказала подруга, погладив меня по бедру. - Просто большая белая кошка очень сильно бросается в глаза.
Я махнула повторно, но на этот раз она успела отклониться.
- Но это "но" легко исправимо, - продолжила валькирия, не переставая гладить меня. - Мы можем замаскироваться, и даже Эль уменьшить до размера обычной кошки.
- Значит, осталось только решить, через Священные земли нам отправляться в Лунный Лес, или понадеяться на удачу и направиться в Темный Рай? - задумчиво спросил Дэрек. - Стражники-священко ведь не последуют за нами в Темный Рай?