Ощущение, что мы перебрались в горы. Свежо, воздух будто чище. Возможно, от этого и женщине становилось с каждым днем все лучше. И это не могло не радовать мою совесть.
Абигейл пустила слезу, когда я садился в поддержанный серебристый фольксваген, который она, скрипя сердцем, дала мне в аренду. А в гараже были и мерседесы, и даже красный Феррари! Но я не осмелился укорить ее, пусть чахнет над своим златом, в надежде, что все вернется на круги своя. Судя по ее рассказам, женщина уже больше года не выходила на улицу, это ее мирок, менять который она не мыслит. Что с ней будет дальше, боюсь даже представить, но я и так задержался тут излишне. Женщина со скверным характером оказалась невыносимой.
Повернул ключ в зажигании. И уже порядком привыкнув к безопасности, с холодеющей грудью надавил на педаль газа, вырываясь из плена капризной хозяйки.
Звук мотора словно эхом разносился по пустынным кварталам. И я, сжав зубы и затаив дыхание, ехал по дороге строго до сорока миль в час, объезжая места аварий и думая о том, что все беды в моей жизни случались по вине женщин. Целую неделю с чужой дамой! Лучше бы я провел это время с собственной матерью. Пусть она и считала меня уголовником последние годы. Я бы рассказал ей правду не под судом и за решеткой, не в комнате посетителей заключенных. А когда уже нет человеческого мира, когда уже нет смысла врать и изворачиваться.
Грусть какая – то поганая на сердце. Помню ли ту, что изменила мою судьбу? Остались ли чувства к Лере? К той, что цинично растоптала их…. Не знаю теперь. Просто не могу забыть, ибо в каждой детали, что напоминает мне дом, есть и она… девушка, которую любил, ради которой свершил зло. А потом просто сбежал, как трус. Помню, какой испытывал страх, и горечь, и разочарование, но любить и надеяться не переставал. Пока не узнал, что она вышла замуж.
Все беды от женщин. В особенности от жадных сорокалетних американских женщин. Потому как жму на тормоз, а он не срабатывают! Ибо вижу впереди вздернутую задницу машины, попавшей в канаву, и еще шесть таких же, что угодили, пытаясь вырулить! А вокруг целая куча брошенного транспорта, не сумевшего пересечь границу, созданную в первый день нападения!! Как я мог забыть о канаве?!
Это ж надо быть таким идиотом! Последняя мысль перед ударом. Бьюсь затылком о верхнюю часть сиденья, довольно болезненно. Подушка безопасности тут же сдавила лицо, не давая вздохнуть. Сочный звук от удара железа и пластика сменился протяжным непрекращающимся звуковым сигналом. Чертов фольксваген!! Пытаюсь вырваться как можно скорее! Не сомневаюсь, что сигнал привлечет охотников!
К счастью, складной нож в кармане. И я нащупываю его довольно быстро. Прокалываю подушку, срезаю ремень безопасности. В салоне нет деформации, мои ноги целы. А вот с дверью беда. Заклинило! Не поддается даже от удара плеча. Пробую выйти с другой стороны. Получается! Хватаю рюкзак, вырываясь из железного плена. Пробегаю немного вперед, лицезря свалку машин, утыканных в канаву с обеих сторон. Улица широкая, кто – то пытался объехать по обочине. Другой оказался находчивее, приволок рекламный щит, чтобы использовать в роли моста. Сумел заехать, но не выехать. Так и оставил внедорожник носом кверху. Интересно, а охотник просто наблюдал за действом?
Спускаюсь в канаву, оказываясь между машин. С отчаянной надеждой, что яма спасет от охотников. Замираю в ожидании худшего.
И сидел я там, пока не сдох аккумулятор фольксвагена. Шум сигнала сменился легким поскрипыванием машин и тоненьким завыванием ветра, гуляющего по канаве. Кажется, та выходит прямиком на пляж. Поднимаюсь, выбираясь с противоположной стороны. Шаг за шагом. И вскоре город остался позади, а впереди – поля, леса и дороги. И кажется мне теперь, что видимость с этой стороны на порядок лучше. Хорошо просматривается прямое шоссе, кукурузное поле по обе его стороны. А также лесополоса, упирающаяся слева в высокий берег озера, отблески воды которого сейчас так красивы. Вдалеке чуть правее, виднеются верхушки уцелевших небоскребов, до которых еще миль двадцать. Над головой нависло все те же белые бугристые облака, через которые тоненькими нитями изредка сверкают разряды чего – то неведомого.