Машины тронулись с места, проехали без препятствий через город, а потом выехали на шоссе. Поняли лишь, что едем в направлении, противоположном от Львова. Машины ехали довольно быстро. Через час с небольшим грузовик подпрыгнул на неровном грунте, а потом ехал уже по мягкой местности, как будто по полевой дорге. Когда грузовик остановился, кто-то отвернул ткань и приказал нам высаживаться. На поляне, тут же возле лесной дороги, стояло около пятидесяти людей, вооружённых и одетых частью по-немецки, частью в зелёные мундиры венгерских войск. Все были как будто в состоянии готовности и похоже было, что ждали нас. Поприветствовали нас весьма сердечно, так что некоторые из заключённых даже всплакнули. Потом мы пошли с партизанами в глубину леса – в лагерь, который был от дороги удалён на 3-5 км. До вечера каждый из нас делал, что хотел, а к сумеркам нас собрали вместе и сказали рассесться вокруг костра.
Командир группы сказал нам, что нас осовободила партизанская группа, но характер группы такой, что не могут задержать никого из нас и обязаны как можно быстре отсюда исчезнуть. Сказал нам также, что партизаны помогут нам укрыться от немцев. Потом командир разговаривал с каждым из нас лично и расспрашивал про семейную ситуацию, о причинах ареста и приговора к смерти. Спрашивал также о роде занятий, образованиии знании языков.
Мне сказал, что получу другую одежду и меня отвезут на железнодорожную станцию в каком-то из местечек на железнодорожной трассе между Стриём и Львовом. После приезда во Львов я должен пойти в бюро Организации Тодта на улице Легионов [65] и заявить о желании вступить в эту организацию. Через 2-3 дня меня включат в транспорт, едущий в Томашов Мазовецкий [66], где размещается сборный пункт Организации Тодта. Фабрика, в которой размещён пункт, охраняется, но из неё можно сбежать.
Вокруг Томашова тянутся леса, а в них есть много польских партизанских подразделений. После бегства из Томашова мне нужно переправиться за Пилицу и там уже самостоятельно искать какое-то подразделение. После разговора с командиром [67] я подошёл к костру, на котором партизаны готовили ужин. Некоторые из них говорили по-польски, другие – по-русски [68]. Все были к нам очень добры и сами не ели, пока нам всем не дали.
Рано утром меня посадили на барскую двухколёсную коляску («do dworskiej linijki dwukolowej») и отвезли на небольшую железнодорожную станцию, находящуюся в 10 километрах от лагеря. Партизан-извозчик остановился в километре перед станцией, попрощался со мной и поцеловал, а потом дал немного денег.
На старнции было спокойно, будто ничего не случилось. Возле билетной кассы стоял жандарм, которые осматривал только баб с тюками. Виимо, искал для себя цыплёнка или оселок масла. Я сел в вагон и нетерпеливо ожидал отъезда. Когда поезд тронулся, я уже наверняка знал, что и в этот раз мне удалось облапошить («kiwnac») немцев. В тамбуре ехала какая-то сельская баба и объедалась творогом («bialym serem»). Я попросил у неё кусочек, а она кроме того дала мне кусок пирога и немного молока.
На Главном вокзале во Львове было пусто. Ни одного чистильщика сапог, ни одного швейцара не было перед входом. Видимо, немцы, наконец, решили этот вопрос и навели свой порядок. Домой идти боюсь, потому что немцы, уведомлённые о бегстве, могли тут устроить засаду. Вместо этого пошёл в дом, в котором жил задолго до войны. Экономка – украинка – узнала меня сразу. Много не расспрашивала, а накормила и подарила рубашку. Когда я попросил о возможности переночевать, экономка отвела меня в соседнюю квартиру к молодой красивой женщине. После короткого разговора я понял, что квартира эта занята проститутками. Мне постелили на полу, и я заснул. Всю ночь в квартире было тихо: видно, моя хозяйка решила сегодня отдохнуть и никого к себе не привела.
============================
Сноски:
————————–
[56] Города во Львовской области. Районные центры.
[57] Уголовного суда.
[58] Роман, говоря так, в этом деле явно выделяет роль именно голландского подразделения СС намёком на расхожие уже тогда выражения «Голландия – страна тюльпанов» и «Дети – цветы жизни». – Прим. перев.
[59] Село по дороге от Стрия на Львов, чуть восточнее трассы.
[60] Звание Общих СС и Войск СС, по смыслу примерно соответствующиее армейскому капитану.
[61] Служба украинцев в Вермахте на вспомогательных ролях (не на боевых) не была чем-то необычным. Вероятно, здесь речь идёт именно о таком случае, что с психологической точки зрения объясняет и его дальнейшую службу во вспомогательной украинской полиции.
[62] Речь идёт, по всей видимости, об известном массовом уходе украинской полиции в леса для формирования ОУН-УПА.
[63] Логика рассуждений этого оуновца способна разорвать любой мозг, но является ещё одним ярким свидетельством образа мышления галицких террористов: сначала он прислуживает в Вермахте, затем в украинской полиции, занимавшейся де-факто не поддержанием порядка, а самоутверждением и устрашением населения, но прикрываясь при этом тем, что «представляют» немецкую власть (см. выше по тексту примеры). Затем он похищает оружие и уходит в лес, а на требование властей сдаться отвечает отказом, ясно давая понять, что собирается применять похищенное оружие по своему личному усмотрению (то есть, заниматься обычным вооружённым бандитизмом). Но когда его захватывают представители власти, он демонстрирует трайбалистские надежды на то, что его спасут представители этой же власти в лице его приятелей и родственников, очевидно, выявляя привычку к тому, что будут закрыты глаза на все его преступления лишь за одно то, что он – украинец.
[64] Комментарии к поведению этого оуновца излишни.
[65] Сейчас (2011) – чётная сторона пр.Свободы, та, что дальше от старого города. Нечётная сторона проспекта, та, что ближе к старому городу, называлась тогда Гетьманскими Валами. Собственно, во время Австро-Венгерской империи и Второй Польской Республике нынешний проспект Свободы административно представлял собой не один проспект, а две улицы, идущие параллельно.
[66] Томашув-Мазовецкий (Томашов-Мазовецкий, польск. Tomaszow Mazowiecki) — город в Лодзинском воеводстве, в Томашувском повяте на реке Пилице. Не следует путать этот город с упоминавшимся ранее в тексте Томашовом Любельским (см. сноску 45). Томашов-Мазовецкий находится в срединной Польше, тогда как Томашов Любельский – в восточной, недалеко от границы с Львовской областью.
[67] Уровень информированности и общая линия поведения командира заставляют подозревать, что он мог быть одним из «невидимок», т.н. «тихотёмных» (см. http://pl.wikipedia.org/wiki/Cichociemni
)
[68] Возможно, русскоговорящие были каким-то из подразделений Ковпака, который совершал Карпатский рейд как раз в июне-сентябре 1943 г.