— Пела еще совсем ребенок. Она всему научится, — защищала я бедную девочку.
— Она женщина не нашего племени и никогда ею не будет.
Я очень сожалела, что молодые люди так относятся к Пеле, ибо знала, что Махатао подобно многим зажиточным старикам брал себе в младшие жены девочку из бедной семьи для того, чтобы впоследствии выдать ее замуж за трудолюбивого юношу, дав за ней хорошее приданое. Но где могла Пела найти себе мужа, если все отвернулись от нее?
Я занялась немного воспитанием Пелы. Прежде всего я отучила ее от непрерывных плевков. Я заметила, что уже маленькие дети то и дело далеко и сильно плюют, копируя взрослых, которые постоянно жуют табак и отплевываются.
Кроме того, я дала Пеле мыло. Она им экономно пользовалась, стараясь, чтобы его хватило надолго. И нужно было видеть, как она была счастлива, когда я одолжила ей свой гребень.
Впрочем, я сделала это не бескорыстно. Для антропологических исследований мне требовались образцы волос вазимба. Однако, несмотря на нашу дружбу, Пела наотрез отказалась дать мне прядь своих волос. Древний обычай запрещает отрезать волосы, а также передавать их другим людям. Я причесала Пелу и быстро спрятала вычесанные волосы. Почти в то же время Пела схватила гребень, чтобы зарыть оставшиеся на нем волосы, и чрезвычайно удивилась, не обнаружив ни одного волоска.
Пребывание в деревне становилось для меня все более тягостным. Все что-то делали, только я была обречена на безделье. Поэтому я, к радости старосты, пользовалась всякой возможностью посетить окрестные деревни, находившиеся примерно в полудне ходьбы друг от друга. Кроме Пелы и обоих «телохранителей», постоянно сопровождавших меня с копьями в руках, с некоторых пор в наших вылазках стал принимать участие маленький внук Махатао. Он часто скучал, так как, кроме трехлетней сестры, у него не было товарищей для игр — детская смертность здесь очень высока. Поэтому чаще всего ребенок играл сам с собой. У него был большой «выгон», на котором он пас целое стадо деревянных быков, телят и коров, часами изображая из себя пастуха.
Каждое животное имело у него свою кличку. Пастухи, пасшие вблизи стада, часто приносили ему новые игрушки. Он очень обрадовался, когда однажды один из его лучших друзей принес деревянную тележку. Он впряг в нее самого большого деревянного быка и поехал на нем от хижины к хижине, развозя «дрова» и высушенные стебли трав. Все охотно приняли участие в игре. (Игры, имитирующие деятельность взрослых, являются здесь средством воспитания.)
Иногда малыш передвигался на ходулях, как это делают пастухи, наблюдая в высокой, полутораметровой траве за пасущимся стадом.
Всюду, где бы мы ни появлялись, нас принимали с большим радушием. Все знали, что Махатао собирался оставить меня в деревне. Я же, разумеется, вела себя так, словно считала все это не более чем шуткой, и всякий раз, когда заходил разговор на эту тему, грустно отвечала:
— К сожалению, это невозможно: в Андафи у меня осталась семья.
— Это неважно, — убеждали меня, — семья обойдется и без вас, а мы — нет, теперь мы — ваша семья.
— Я останусь здесь лишь до тех пор, пока Махатао не проводит меня в деревни вазимба-талона.
Вазимба-талона называются вазимба, живущие обособленно от других племен и сохранившие в чистоте обычаи предков. Все, в том числе и Махатао, знали, какова цель моего путешествия, и охотно рассказывали мне все, что им было известно о вазимба. От нескольких стариков, переселившихся сюда из деревень, расположенных где-то в окрестностях Амбаловао и Ихоси, я узнала много интересных подробностей об истории загадочного племени.
В далекие времена вазимба жили вместе с бецилео на территории, расположенной к югу от Амбуситры. Вазимба возделывали рис в болотистых долинах, а бецилео — на склонах гор, так же как они это делают по сей день. У вазимба были такие же дома, как у бецилео: из плетеных прутьев, обмазанные глиной снаружи и изнутри. Ни бецилео, ни вазимба не пользовались рабами для полевых работ. Во главе каждого племени стоял вождь. Оба вождя заключили союз кровного братства, и, когда однажды между ними вспыхнула вражда, вазимба, чтобы избежать братоубийственной войны, снялись с насиженных мест и двинулись на север. Одна группа, которую также называют кимоси, поселилась в массиве Андрингитра и заимствовала обычаи бара, другая осталась с бецилео и усвоила обычаи последних; третья группа осела в горном массиве Анкаратра. Эти вазимба называют себя ан-танкаратра и ведут такой же образ жизни, как племя мерина. Остальные ушли еще дальше на север и поселились на территории нынешней столицы острова — Тананариве. Они снова занялись возделыванием риса и жили тихо и мирно, пока на их земле не появились «желтые», как зовут светлокожих жителей племени хова. Первое время вазимба и хова жили в мире и согласии, и даже первые две королевы объединенного королевства были из племени вазимба. Но в XVI веке чрезвычайно усилившиеся хова отказались подчиняться вазимба.