— Что ищешь? — крикнул кто-то с лодки.
— Я ищу брата, которого утащил крокодил, — отвечал тот. — Мы вместе пошли купаться. Когда крокодил схватил его, я находился слишком далеко и не мог ему помочь. От него осталась только одна сандалия да кусочек ламбы. Это все, что я нашел.
Чуть ниже по течению мы увидели лежащего на берегу теленка. Его голова находилась наполовину в воде.
— Это тоже жертва крокодилов. Они подкарауливают животных, спускающихся на водопой, хватают их за морду, как только те наклоняются к воде, и держат голову под водой, пока животное не задохнется. Утащить же мертвое тело в воду не составляет труда. Затем крокодилы прячут его в укромном месте и оставляют лежать до тех пор, пока мясо не становится достаточно мягким для их нёба, — объяснил мэр.
— Неужели крокодилов так много? Я думала, их основательно поистребили охотники в погоне за ценной кожей.
— Сейчас, конечно, крокодилов поубавилось, однако их все еще достаточно много.
— Махатао рассказывал, что на Мадагаскаре есть святые озера, в которых запрещено убивать крокодилов, даже наоборот, им регулярно приносят в жертву быков.
— Первоначально это делалось для того, чтобы собрать в определенное время всех крокодилов в одном месте и дать возможность людям выкупаться в другом. К тому же регулярное кормление делает животных ленивыми и лишает всякой агрессивности.
Однако крокодилы никогда не считались святыми зверями: их убивали и убивают, особенно тогда, когда они нападают на человека.
Наше плавание продолжалось уже несколько дней. Ночевали мы в деревнях, расположенных на возвышенностях по обеим сторонам Манамбулу. Всюду нас встречали музыкой, песнями и танцами. В одной из деревень я встретила Мартину, старшую жену Махатао: все это время она ждала меня в надежде, что я вернусь с нею в горы.
Постепенно путешествие начинало утомлять меня, мне не терпелось наконец увидеть вазимба.
Однажды я заметила на берегу трех чернобородых коренастых мужчин.
— Это вазимба, — сказал проводник.
Мы пристали к берегу. Мужчины холодно приветствовали нас и молча повели сквозь камыши по болотистой почве в деревню.
— Неужели это вазимба? — изумленно спросила я.
Во время своих походов я не раз встречала людей такого типа. Они отличались от остальных малагасийцев лишь густой черной бородой да более упитанной фигурой. Они несколько ниже ростом, чем племена на западе и юге острова, однако их рост колеблется в нормальных (в среднем сто шестьдесят сантиметров) пределах.
Деревня приятно поразила меня. Она стояла на возвышенности, окаймленной многочисленными речными рукавами. Дома и деревенскую площадь осеняла тень тамариндов. Площадки перед домами и переулки, покрытые светло-серой глиной, были чисто подметены. Да и вся деревня выглядела исключительно чистой и опрятной. Дома были обмазаны серой глиной и покрыты рисовой соломой. Каждый дом состоял из двух жилых помещений, кухня была вынесена во двор, чтобы избавить спальные комнаты от крыс.
Нас проводили в «резиденцию» деревенского старосты. В первой комнате находилась большая постель, изготовленная из досок, и грубая москитная сетка, во второй — простой деревянный стол с двумя стульями.
Жена старосты нежным голосом произнесла традиционное: «Добро пожаловать!» — и предложила нам оба стула. У нее было светло-коричневое лицо и черные, очень волнистые волосы, заплетенные в косы. Бросались в глаза азиатские черты ее лица; точно так же выглядели и остальные жители деревни.
Говорили они медленно, мелодично, на богатом гласными звуками диалекте, сильно напоминавшем мне диалект южан и очень похожем на диалект жителей плато.
Мэр отправился на деревенскую площадь, чтобы выступить с традиционной речью перед мужчинами деревни.
— Оставайтесь здесь, пока я не расскажу жителям о вас и не объясню, что они могут вас не бояться, — предупредил он меня перед уходом.
Я молча подчинилась его распоряжению. И в то время как он упражнялся в ораторском искусстве, я сидела одна в доме и скучала. Неожиданно в оконном проеме показалось лицо старой женщины. Она улыбнулась мне и спросила:
— Вы не устали? Хотите искупаться в реке?
— О, с удовольствием! — сказала я и выскользнула через заднюю дверь.
Она проводила меня к реке, и я окунулась в чистую, прохладную воду.
Кроме нас на берегу находилось много женщин и детей. Дети играли, а женщины стирали белье и носили воду.
Дождавшись, когда я выкупаюсь, они сгрудились вокруг меня. Увидев на моих плечах рубцы от солнечных ожогов и следы от ремней фото и киноаппаратов, а также голубые и красные пятна на ногах — следы воспалений и укусов насекомых, они с удивлением спросили: