Мы подъехали к автостоянке у пиццерии, и у меня начался мандраж, а Дженкс задергал крыльями. Да, на бумаге план был хорош, но Пискари может быть зол на меня за тюрьму сильнее, чем я думаю. То, что это была всего лишь моя работа, ему опять же может быть до лампочки.
Я оглядела местность. У кухонного входа стояло несколько машин — явно это не клиенты. Мотоцикла Айви не было, но у тротуара валялась большая груда мусора. Видны были отделочные панели, которые закрывали окна второго этажа, модные высокие столы и табуреты, которые поставил Кистей, — все это громоздилось теперь пятифутовой стеной между парковкой и улицей в ожидании мусоровоза. Очевидно, Пискари затеял небольшие перестановки.
У меня полезли глаза на лоб и я сняла ногу с газа, когда до меня дошло, что тут и световое шоу Кистена. Металлические конструкции согнуты и перекручены, будто их отдирали от потолка лишь бы отодрать. Цветные лампочки разбиты, а сверху стоял бильярдный стол.
—Рэйч, — сказал Джонке. — Эта груда мусора только что шевельнулась.
Меня пробрало страхом, сердце подпрыгнуло. Посреди куч мусора на асфальте сидел Кистен. Солнце блестело на светлых волосах. Кистей бездумным движением бросил что-то в груду мусора — там звякнуло. И вид у Кистена в красной шелковой рубашке и черных полотняных штанах был совершенно убитый. Будто его тоже выбросили.
—Бог мой! — шепнула я.
Кистей поднял голову, когда я развернула машину носом к выезду, боком паркуясь по вылинявшей разметке. В абсолютно черных глазах стояла злость—глубокая ненависть, смешанная с ощущением предательства и разочарованием.
—Рэйчел, может, не стоит выходить из машины.
Но я с колотящимся сердцем нашарила дверцу, и Дженкс вылетел первым, агрессивный и настороженный. Кистен встал, и я, не выключая мотора, посмотрела на темный ресторан и верхние окна, выходящие на парковку. Ничего не шевелилось, кроме прилепленного на дверь листка бумаги. В тревоге я пошла к Кистену, стуча своими крутыми сапогами.
— Кистен?
— Ты чего тут делаешь? — рявкнул он, и я остановилась, недоумевая.
Минуту постояла, слушая, как невдалеке проезжают машины, пытаясь как-то собраться с мыслями.
—Пискари нас выселил, — сказала я. Послышался стрекот крыльев подлетевшего Дженкса. — А что случилось? — показала я на его бывший клуб, выброшенный на панель.
—Что могло случиться? — заорал он, оглядываясь на молчащий ресторан. — Этот гад меня выставил! Дал пенделя под зад, а мою последнюю кровь кому-то отдал!
Господи помилуй. Последнюю кровь? Это вроде как: «На, возьми вот этого и выпей хоть до дна, на здоровье»?
С участившимся пульсом я отшатнулась назад, когда Кистей набросился на обломки своего танцевального клуба. С вампирской силой он запустил стулом во входную дверь — металл закувыркался и заклацал по ступеням у самой двери. Ветер от близкой реки дернул меня за пряди косы, и мне стало холодно несмотря на две надетых кофты.
—Кистей, — сказала я испуганно. — Кистей, все наладится.
Но моя уверенность утекла прочь, когда он повернулся ко мне — сгорбленный, с темным страхом и ненавистью в глазах.
—Нет, — сказал он. — Не наладится. Он меня кому-то отдал вместо «спасибо». На убийство. Наразвлекуху. И никто его не остановит, потому что он тут, мать его, бог!
Сквознячок от крыльев Дженкса пощекотал мне шею, и сердце сдавило холодным железом страха. В глазах Кистена читалась смерть. Здесь, под солнцем, она притаилась и ждала. Я отступила еще на шаг, чувствуя, как пересохло во рту.
Кистей сунул руку в кожаный карман лузы бильярдного стола и вытащил пятый шар.
—Когда Айви говорит «нет», ее превозносят за силу воли, — сказал он горько, привычным жестом взвешивая шар на ладо ни. — Когда я говорю «нет», меня спускают с лестницы!
Он ухнул и метнул шар — тот полетел через всю стоянку, почти невидимый.
—Чтоб ты сдох, гад ползуний! — крикнул он, и в верхнем этаже разбилось окно.
Дженкс приземлился ко мне на плечо, и я вздрогнула.
—Э... Рэйчел… — сказал он, рассыпая золотую пыльцу, —
Уезжай. Пожалуйста, садись в машину и уезжай немедленно.
Я сглотнула слюну, нерешительно шагнула к Кистену, который подобрал новый бильярдный шар.
—Кистей? — шепнула я, испуганная такой несдержанностью. Никогда его таким не видела. — Брось, Кистен, — сказала я, пытаясь взять его за локоть. — Надо ехать.
Дженкс от меня отлетел, Кистей застыл, когда я его потянула. Потом повернулся с пустым лицом, и взгляд черных глаз из-под рассыпавшихся светлых прядей остановил меня на месте. С таким чувством, что лучше не надо бы, я его отпустила.
— Надо ехать, — сказала я, боясь, что сейчас кто-нибудь выйдет.
— Куда? — выговорил он сквозь горький смех, совсем не свой смех. — Я мертв, Рэйчел. Как только зайдет солнце, меня убьют. Настолько медленно, насколько им выдержки хватит. Я этому гаду отдал все, и сейчас он не... — Он осекся, страх и страдание перекосили его лицо. — Я длят него все сделал! — Ярость обманутого слышалась в его голосе. — Хренову тучу прибыли выколотил из этого бара, когда он лишился ЛСП, и сейчас он, сука, даже дотронуться до меня не хочет!
Ярость и отчаяние нашли себе выход в движении, и Кистей метнул еще один шар. Я отшатнулась, чуть не упала, зацепившись за обломки цветомузыки.
—Я из этой забегаловки после потери ЛСП выдавил больше, чем он за весь прошлый год! г- крикнул Кистей, и шар глухо ударился в стену левее и ниже зеркального окна; —Он даже в книги не заглянул! — Кистен метнул третий шар, и у меня забился пульс, когда шар пробил стену насквозь. — Ему, на фиг, плевать!
Бешено пущенная восьмерка влетела в окно.
Я ахнула, услышав звон мелких осколков. Чья-то тень подошла изнутри посмотреть.
Кистен отвернулся, положив руку на бильярдный стол, накренившийся под углом в сорок пять градусов на куче мелких круглых столиков. Мимо ехали машины, безразличные к этой трагедии.
—Он даже в книги не посмотрел, — тихо сказал Кистен, будто пытаясь понять. — Я думал, это будет что-то значить.
Приоткрывшаяся дверь пиццерии наполнила меня паникой. Страх перед тем, что сейчас будет, пересилил страх перед тем, что сталось с Кистеном. Я потянула его за руку. Запах крови мешался с его обычным запахом кожаной одежды.
— Пойдем в машину, Кистен! Пойдем в мою машину!
— Он даже в книги не посмотрел, — повторил потрясенный Кистен. — Просто поставил ультиматум — а потом отдал мою последнюю кровь тому вампиру, который устроил сделку между ним и тем демоном, чтобы его вытащить. Вампиру, которому на меня плевать. Я... я хотел, чтобы это был он. Это уж какая-то совсем патология.
— Кистей, екать надо! — крикнула я, поглядывая на идущих к нам пятерых здоровых мужиков. Они шли медленно, покачивая широкими плечами. Один из них замешкался возле табурета, который швырнул Кистей, выдернул застрявшую металлическую ножку и догнал остальных. Черт.
Кистей поднял голову на металлический скрежет — и у меня похолодело лицо. Кистей был мертв, хотя он дышал и сердце у него билось — он был убит гневом и предательством, которого мне не понять. Он знал Пискари всю свою жизнь. Связал с ним всю свою жизнь. Получил от него силу и власть над другими. Получил от него власть стоять выше закона и наслаждаться этим положением. А теперь Пискари разорвал все обещания и вышвырнул Кистена на панель, ни на секунду не задумавшись. Как использованную бумажку. Отдал кому-то в подарок, чтобы его убили для развлечения. И вот у этого вампира я хотела купить себе защиту?
— Прошу тебя, — шепнула я, боясь, что Кистей обернется сейчас ко мне своими темными глазами и желая этого. Моя рука лежала у него на плече, и мышцы у Кистена напряглись, когда он сжал кулак. Его решимость я увидела еще прежде, чем она прозвучала в голосе:
— Мне нужно кому-нибудь врезать, Рэйчел, — сказал он, отбрасывая мою руку. — И не останавливай драку, пока я еще могу шевелиться.