— Информацию за смерть, — молодой целитель пожал детскую ладошку. — Сделка.
Мальчишка облегченно выдохнул. Впервые с того момента, как мы вошли, на бесстрастном детском лице появились эмоции и губы чуть раздвинулись в улыбке.
— Информация, — сразу стал выполнять свою часть обязательств визирг. — Тур Бегущий исходил Бурый или, как говорят люди, Уральский хребет вдоль и поперек, иногда спускался на равнины. Здесь описан один случай из многих, — тонкая рука указала на дневник. — Две стёжки у подножия Сосновой. Вепрева пустошь — глухой угол на двадцать дворов, где «никоих следов ушедших тута сродясь не видавши». И перевалочный пункт восточников, через который везут товары — «вломную клажу». Большая и маленькая стежки. Так почему, Тур, спустившись с гор, прошел мимо широкого Подгорного к махонькой Пустоши?
— Восточная стёжка чуть в стороне, — пожал плечами Мартын.
— Ответ неверен, — строго сказал визирг. — Тур спустился, заночевал в Пустоши и вернулся по своим следам: «Подумавши, решил вертаться на тропу Висельника тем же ладом». А там, здравствуй, низшие, еще одна стежка, которую он умудрился не заметить, когда шел в первый раз. Подвий, что шел с закрытыми глазами?
— Он не знал, что там стежка. Может, не видел, не чувствовал или не обратил внимания, — предположила я. — Тысячи шагов, легко пройти мимо.
— Ответ неверен, — повторил мальчик.
— Человек мог, но не нечистый, — фыркнула явидь. — Мы никогда не проходим мимо. Он нашел пустошь, но не смог унюхать более шумный и пахучий Нагонный? Бред.
— Следы, — дошло до меня. — Когда он шел в Пустошь, следов груза — «вломной клажи» — не было.
— А когда возвращался, были, оставленные «третьего дня». Но он провел на северной стёжке меньше двух суток. Как такое может быть? — удивилась змея.
— Очень просто, — ответил визирг. — Когда он шел туда, ни следов, ни стёжки в нашем мире не было.
— «Нехорошая была ночь», — пробормотал молодой целитель, забирая у меня книжку. — Свернувшаяся кровь, плесень в зельях, шагнувшие вперед деревья… Это не лес сдвинулся, это безвременье.
— Когти не выскакивают сами по себе, — добавила явидь. — Детей что-то напугало, что-то заставило их защищаться, пусть это было во сне.
— Еще они могли вырасти, — сказал мальчик. — Сколько времени отсутствовала стежка в нашем времени? А сколько прошло там, где они оказались? Кто знает.
— Нехорошая ночь, — повторил целитель. — Но не было ни слухов, ни разговоров?
— Точно. И не будет, — мальчик по-взрослому расправил плечи. — Мой хозяин велел уничтожить даже, — он указал на журнал, — упоминания.
— Хозяин? — переспросила Пашка.
— Не сам же я здесь появился, — визирг поджал губы.
А я подумала: раз исчезла стежка восточников, значит, Простой играл с одним из артефактов ушедших.
— Не думаю, что вам надо знать подробности, — добавил взрослый, запертый в тело мальчика.
— Согласна, — кивнула явидь.
— Информация за смерть, моя часть сделки выполнена!
Я вздрогнула, ощутив на плечах тяжесть решения, с которым молчаливо согласилась.
— Ольга, выйди, — скомандовала змея.
Я знала: мне не остановить то, что должно произойти. И это знание требовало присутствия в этой комнате здесь и сейчас. Надо перестать прятать голову в песок. Остаться и посмотреть, как убьют ребенка, кого-то, кто выглядел, как ребенок. Но необходимость и желание редко идут рука об руку. Перспектива увидеть эту смерть привела меня в ужас. Явидь поняла это раньше всех. Поняла и отдала приказ, позволяя человеку еще раз отвернуться.
Я вышла, давая себе слово, что этот раз будет последним, что в следующий раз буду смотреть в лицо смерти наравне со всеми. Но в этот момент гордиться тем, что моя кровь чиста, не получалось.
Дети стояли там же, что и несколько минут назад, у корявого ствола березы. Алиса вытянулась в струнку, тело чуть подрагивало, ноздри трепетали, втягивая прохладный ночной воздух. Легенда Зимы чувствовала прошедшую в двух шагах смерть.
— Это был визирг, — не удержалась от упрека я.
Кровь демона не могла не опознать чужую душу в детском теле хотя бы потому, что всегда видела суть вещей, а не их обертку.
— Вы сами велели нам не лезть, — прозрачные глаза дочери сверкнули.
Справедливо, но я неуверена, что мне нравится такая справедливость.
— И еще не раз велим, — из распахнутых дверей корпуса выскользнула Пашка.
— Где книга? — спросил Марк.
— Визиргу велели ее уничтожить, — ушел от ответа вышедший следом целитель. Не вранье, но и неправда. Нечисть в совершенстве владеет мастерством недосказанности. Алиса сморщила носик, Мартын вроде и не лгал, но слишком уж выразительно оттопыривался задний карман его брюк, слишком яркой была желтая обложка.