Ошеломленное молчание было столь же осязаемо, как и влага, стоящая в воздухе. Солнце за нашими спинами готовилось нырнуть за склоны, максимум через час станет совсем темно.
— Привет, — поздоровался Мартын.
— Собак спущу, — ласково пообещал мужчина.
— Сделайте одолжение, — предельно вежливо ответил молодой целитель, наверняка таким тоном он отвечал на вопросы учителей, и его глаза вспыхнули светлой зеленью, — Давно мне таких подарков не преподносили.
За спиной мужчины вырос еще один силуэт. Я испытала непреодолимое желание протереть глаза. Этот был моложе, не старше двадцати пяти — тридцати лет, со светлыми карими глазами и длинной челкой, но семейное сходство не заметил бы только слепой.
— Отец, не надо. Я сам разберусь, — взгляд молодого мужчины пробежался по парню, явиди и остановился на мне.
Тот, кто давно живет на стежке, волей-неволей учится наблюдательности. Пусть разобраться в низших родах трудно, но отличить нечисть от человека может каждый, главное, научиться видеть.
Мы с молодым мужчиной посмотрели друг на друга, люди тоже иногда обходятся без слов.
— Черта с два, — выдохнул его отец. — Их послал Ксьян, так что…
— Проходите, — перебил молодой распахивая дверь. — И, кстати, собак у нас нет.
— Их нигде нет, — пожала плечами змея, заходя в дом.
С угрозами надо быть осмотрительнее, собаки, как и комары в нашей тили-мили-тряндии не прижились, кроме гархок, конечно.
Уютный мужской дом, вряд ли чувствовавший женскую руку. Пыльное чучело совы в прихожей и оленьи рога. Но, слава святым, обошлось без отрубленных голов на стенах. Стены обшиты светлым деревом, коричневый диван, письменный стол, стул, абстрактная картинка на стене и нереальная для мужского жилища чистота.
Чай или кофе в нечистых домах предлагают лишь в одном случае, если желают подсыпать яд.
— Передайте Ксьяну, что он может засунуть свое предложение в зад. Я не продаюсь, — обошелся без атрибутов вежливости хозяин.
— Так и мы не торговые представители, — явидь подкинула на ладони серый дорожный камешек.
Мужчина проследил за полетом указующего амулета, темные глаза сузились.
— Влад, выйди! — скомандовал он сыну.
— Но…
— Выйди, я сказал.
Его сын дернулся, но протестовать вслух не стал. Дверь за человеком, по капризу святых, приходящемуся мужчине сыном закрылась.
— Ему нужен Влад, — хозяин дома не спрашивал, он утверждал.
— Ничего удивительного. Он охотился в Вепревой пустоши, охотился на ребенка, — молодой целитель отвернулся.
— Но никого не убил, и даже не покалечил.
— Назови другую причину, — Пашка еще раз задумчиво рассмотрела камушек и убрала в карман.
— Люди, товар скоропортящийся. Шаг наверх по стёжке и выбирай на свой вкус, — поморщился мужчина.
— Но нужен конкретный человек, — сказала я, — твой человек.
— Не понимаю, — развел руками мужчина, — К чему вам — нелюдю и целителю, пусть пока серому, менять судьбу, свой род? Куда уж выше? Что вас не устраивает? Ей, — он указал на меня, — все равно не помочь!
Я проигнорировала и его недовольный взгляд и слова. Странные слова, так не вязавшиеся с эмоциями. В то время как чувства кричали, что вот сейчас, еще немного и все встанет на свои места. И я пойму разрозненные намеки, что вертятся в голове, как забытое слово на кончике языка.
— Эм, — клацнула зубами Пешка, — Ты о чем, ведьмак?
— Гвоздарь тоже говорил что-то о судьбе, — нахмурился Мартын и полез за желтой тетрадью.
— И вы еще будете меня уверять, — увидев дневник подвия, хозяин дома прикрыл глаза, — что пришли не за судьбой Даже дед понял, а он умом не блещет.
— Вы сын, родившийся у дочери кузнеца от Тура Бегущего, — сообразил целитель. — А Ксьян?
— Я слышу одну и ту же кровь бегущую по венам, — оскалилась змея.
— Она и есть одна. Молодой и здоровый подвий останавливался не только в Подгорном, и не только у кузнеца была дочь.
— Вот тебе и овечье одеяло, — пробормотала я.
— То есть ваш брат настолько соскучился по племяннику, что жаждет встречи на алтаре, — заключила Пашка.
Мужчина замолчал, и это молчание было красноречиво. Дело было не в человеческом охотнике, вернее, не только нем. Иначе, того бы уже давно отловили, слишком уж разные у них с северным «дядей» весовые категории. Если задуматься, староста Пустоши не просил нас поймать охотника или вывести за пределы стёжки, он всего лишь просил обозначить его местоположение сигнальным артефактом.