— У знака налево. — Парень указал на ближайший съезд во двор, по бокам которого росли пышные кусты, из них стыдливо выглядывал знак ограничения скорости.
Я свернула к обычной кирпичной коробке «пять на пять». Пять этажей, пять подъездов. Такие строили в 60-70-х годах прошлого столетия. Домики чем-то напоминали коробки из-под обуви, вытянутые, серые и одинаковые. Маленькие квартирки для маленьких жильцов. Узкие коридоры, кухни на пять квадратов. Получить такое жилье для мамы было пределом мечтаний — выбраться наконец-то из нашей коммуналки. В далеком детстве наши дома стояли друг напротив друга. Маринкин — построенная в прошлом веке городская резиденция какого-то купца, фамилию уже и не вспомню. Наш — бывший флигель для прислуги этого же самого купца. Несмотря на классовые различия построек, жили в них люди одинаковые, в одинаково суровых условиях коллективного хозяйствования. Но господскому дому повезло больше, его как памятник архитектуры расселили первым. Наш должен был стать следующим… Сменилась эпоха, а он до сих пор «следующий».
Мы вышли из машины, парень свернул к первому же подъезду. Я обернулась: «Фараон» просматривался отсюда боком и вход на минус первый напоминал въезд на подземную стоянку. Парковка полна машин, то и дело ее пересекали люди с заполненными яркими коробочками-тележками. Зачем? «Зачем, — спрашивала я себя, — я приехала сюда».
Парень прикоснулся кругляшком ключа к панели домофона, современного стража подъездов от бомжей, курящей молодежи и котов, и потянул дверь на себя. В лицо сразу дохнуло сигаретным дымом и кошачьей мочой. Не помогло. Видимо, это внутренние, а не внешнее вредители. Обычный подъезд, темно-зеленые стены с местами облупившейся краской. Бывший когда-то белым потолок покрыт подпалинами от зажигалок. Черные пятна складывались в имена и их характеристики, в хрестоматийное слово из трех букв, а в некоторых местах, для особо непонятливых, подкрепленное рисунками.
— Нам на пятый, — сказал парень и загрохотал башмаками по лестнице.
Звук странным образом отражался от стен. Звукоизоляция тут так себе, зато акустика хорошая. Лифта нет. Если бы дом был шестиэтажным, лифт установили бы в обязательном порядке, а в постройках высотой не более пяти этажей это совсем необязательно. По строительным нормам, не по человеческим. Как живут старики на верхних этажах, оставалось лишь гадать, туда-сюда не больно-то побегаешь. Не от хорошей жизни же Маринка пошла на это, наверное. Оправдание так себе.
Мы поднимались в молчании. Обоим было о чем подумать. Финишная прямая. Наши шаги причудливым образом искажались, создавая впечатление, что здесь марширует рота солдат. Жильцы уже привыкли и вряд ли слышат, человеческое внимание избирательно. Помню, мы с Кириллом жили в крохотной квартирке на окраине города, в метрах четырехстах от окон проходила ветка железной дороги. Поезда ходили по расписанию и всегда сигналили, так как станция была неподалеку. Первые пару месяцев у меня аж зубные пломбы вибрировали от дрожи земли да бокалы в серванте звякали. Они и потом подпрыгивали, но я перестала замечать, перестала слышать, перестала видеть, чувствовать и раздражаться. «Человек ко всему привыкает». Когда меня сочувственно спрашивали, как я могу жить и растить ребенка в таком кошмаре, ответом был лишь недоумевающий взгляд. Искренний взгляд. Никакого кошмара. Мы видим то, что хотим увидеть, и слышим то, что хотим услышать.
Я сунула руку в карман и коснулась скомканного листа бумаги. Как она решилась на такое? Одно обращение чего стоит…
«Тому, кто прочтет первым…»
В духе старинных зарубежных детективов.
Первые два пролета мы преодолели на одном дыхании и, не сговариваясь, замедлились. Нам обоим нужно подумать, нужно время — пусть пара минут ничего и не изменит.
«Человек желает заключить договор с нечистой силой…»
Деловой документ, ни больше ни меньше. Если бы в тот памятный день полгода назад я была одна! Тон этого гипотетического договора с дьяволом пропитан безумной надеждой и боязнью ошибиться. Это мог написать сумасшедший, или помешанный на фольклоре, или писатель-фантаст, или тот, кто верит в чертовщину. На самом деле верит. Кто знает о существовании созданий, отличающихся от людей. Попробуйте набрать в Сети — ссылок будет несколько сот тысяч. Вы посмеетесь над парочкой и закроете. Вы не отличите правду от вымысла, вы даже не будете знать, что искать, в каком направлении двигаться. Маринка тоже не знала, да и не испытывала такого желания. Пока не встретилась со мной. И с явидью.