- Тамария - поприветствовал Седой прекрасную гостью.
- Кирилл, - она тут же подхватила его под руку с другой стороны.
- Говорят, тебе нанесли визиты Простой и Видящий? - спросил он, - Я даже обижен, что мне не прислали пригласительный в спальню Белой цитадели.
- Самоуверен, как всегда. В следующий раз пришлю, но не тебе, а ей, - Тамария посмотрела на меня, - И мы, наконец, сможем сравнить ощущения. И демонов.
- Боюсь, я не столь гостеприимна, - ответила я.
- Ты себя недооцениваешь, - она улыбнулась, на коже выступили прозрачные капельки, и пробежались по скуле, - Ты не рассказывал ей об обычае демонов меняться игрушками? В прошлую эпоху вы с Видящим часто так развлекались.
- И в каком месте этого увлекательного рассказа мне полагается дать пощечину и убежать, размазывая слезы? - я посмотрела на девушку.
Та не стала отвечать, лишь исходящее от нее негодование сделало резкий скачок. Я наконец-то смогла четко уловить чужие эмоции. Не гадать, не предполагать, не делать выводы, а именно почувствовать и понять. Это походило на экран эквалайзера музыкального центра, показатели подпрыгивали вверх-вниз, иногда застывая на одной линии, а иногда, когда включались басы, просто взлетали кверху. Я их чувствовала! На самом деле чувствовала! Осознание этого казалось мне куда важнее разговоров.
- Если вам нужно поговорить, только скажи, - я дернула рукой и Кирилл тут же отпустил меня. - С твоего разрешения, пойду, подействую на нервы гостям.
До того как я отступила, меня снова коснулось ощущение, на этот раз показатели замерли в одной линии, чуть подрагивая. Чувство походило на идущее от костра тепло, когда вытягиваешь над ним руки, когда, что-то горячее толкает ладони, не давая опустить ниже. И это тепло шло от Кирилла, от Седого демона севера. Одобрение, которое он не скрывал ни от меня, ни от Прекрасной.
Я знала, что меня будут провоцировать, проверять, заставлять прогнуться. Раз за разом пробовать переступить границы дозволенного, а мне раз за разом придется их отстаивать. Так уже было, когда я в первый раз очутилась на стежке. Все повторялось, они хотели знать, чего можно ждать от новой заложницы.
Гости продолжали расступаться, словно со мной рядом все еще продолжал идти Кирилл. Но он остался за спиной отвечать на деланное возмущение Тамарии. Деланное, потому что стоит Седому коснуться древней клятвы и она так же, как и все остальные подпрыгнет.
Я шла вперед без особой цели, лица сменялись мордами, алые глаза голубыми, черными и, наконец, зелеными. Передо мной снова был лешак, на этот раз он ни с кем не спорил, и не ссорился. Но от его взгляда показатели моего личного эквалайзера взлетели под потолок. Даже не злость, а злоба, дикая звериная. Полностью непонятная, потому что я видела его во второй, а может и в последний раз в жизни. Это не гнев Прекрасной, и не издевка Радифа, а ярость, поддавшись которой начинают крушить стены и резать глотки.
И я не выдержала, не смогла. Попятилась, на несколько секунд чужие эмоции заставили меня забыть, кто я. Заставили забыть, что рядом Пашка, Март, Кирилл, в конце концов, который не потерпит, чтобы к его слову относились, как к прогнозу погоды, то есть слышать слышали, но всерьез не приняли. Я позволила себе всего несколько шагов назад, можно подумать, что девушка просто забыла на стойке очередной стакан с выпивкой и решила вернуться.
Наверное, дверь в зал распахнулась, должна была, иначе как бы он вошел. Но распорядитель молчал, и мало того, замолкали все, кто хоть раз повернул голову в нашу сторону. Взгляд лешака измелился, радар эмоций уловил, как ярость сменилась потрясением, надеждой, а потом ужасом. Отступая, я наткнулась спиной на гостя, на того, кто не захотел отойти в сторону. Или наоборот шагнул вперед, чтобы мы соприкоснулись. Руки легли мне на плечи, и до дрожи знакомый голос произнес:
- Давно не виделись.
Я резко развернулась и... воздух в легких кончился. Передо мной стоял Кирилл. Но не тот Седой, руку, которого я отпустила несколько минут назад. Тот не стал бы так говорить, не стал бы улыбаться, словно старому другу или врагу. Мой Седой всегда смотрел по-другому.
- Я почти рад.
Его волосы были длиннее, чем у Кирилла, зачесаны назад и собраны в небрежный хвост, другая одежда, пиджак, брюки, ботинки, другая...
Он схватил мое лицо в ладони и прикоснулся к губам. В первый момент неловко, словно не был уверен в том, что делает. А потом все настойчивей и сильнее, раскрывая мои губы языком и царапая их зубами.
Так мог бы целовать и Кирилл, с той только разницей, что от его прикосновения, я пищала бы от восторга. А тут боль, беспощадность и вкус крови. Я толкнула демона в грудь, и он тут же отстранился, словно ждал этого. То, что он делал, не доставляло удовольствия, лишь одинокий пик любопытства коснулся моих новых, не знаю, как все-таки их назвать, чувств.