Тимофеев Вячеслав Арсентьевич
На незримом посту - Записки военного разведчика
Тимофеев Вячеслав Арсентьевич
На незримом посту: Записки военного разведчика
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: 1918 год. Поволжье. Заговоры, мятежи, тайный саботаж - все пускалось в ход против совсем еще молодой Советской республики. В качестве одной из ударных сил внутренняя и внешняя контрреволюция использовала чехословацкий корпус. В этой обстановке командованию Красной Армии необходимы были достоверные данные о планах и силах противника. Одним из первых наших военных разведчиков стал автор этой книги В. А. Тимофеев (1900-1982 гг.). Вспоминая то тревожное время, он делится своими впечатлениями от встреч с В. В. Куйбышевым, И. М. Шверником, М. Н. Тухачевским, Г. Д. Гаем. Книга адресована всем, кто интересуется историей гражданской войны, историей становления советской контрразведки.
Содержание
Предисловие (Н. Ф. Петров)
В Сергиевском имении
На распутье
Путь в контрразведку
Первые шаги
Родной город - логово врага
Поиски подполья
Далеко тянущиеся нити
По тылам белочехов
Опять у своих
Новое задание
Трагедия на станции Дымка
"Свобода или смерть!"
Самара - Бугуруслан
Отступление
Симбирск
С "ковбоем" Горличко
Последнее задание
Послесловие
Примечания
Записки Вячеслава Тимофеева привлекают своей свежестью, искренностью, запасом интересных фактов и наблюдений, которыми располагает автор, и самое главное - правдой жизни.
Читая записки, я почувствовал дыхание того времени, увидел картины тех великих, без преувеличения, дней, когда на Волге решалась судьба социалистической революции, нашей совсем тогда еще молодой Советской России.
Автор рассказал о событиях самых грозных месяцев первого года революции правдиво, ярко и глубоко. Особенно ценным в записках В. Тимофеева, мне кажется, является то, что наряду с формированием первой в мире социалистической армии автор показывает становление нашей военной контрразведки.
Вспоминая пережитое, В. Тимофеев рисует портреты рыцарей на незримых постах, которые по велению партии, не щадя себя, проникали в стан врагов и раскрывали замыслы контрреволюции. А ведь надо признать, что и поныне в нашей литературе не нашли еще достойного отражения первые шаги наших славных "первопроходчиков"-контрразведчиков.
Хочется верить, что книга В. Тимофеева будет иметь для молодежи не только познавательное, но и воспитательное значение, вызовет желание быть в своих делах и поступках достойными своих отцов, дедов и прадедов.
Профессор Ф. Н. ПЕТРОВ, член КПСС с 1896 года, дважды Герой Социалистического Труда
1973 год
В Сергиевском имении
В начале марта 1918 года красногвардейский отряд Самарского трубочного завода, участвовавший в разгроме частей атамана Дутова под Оренбургом, возвратился в Самару. С этим отрядом возвратился и я. Но в городе пробыл недолго. Вскоре губсовнархоз направил меня в Сергиевск, в бывшее поместье князя Голицына, где создавалось одно из первых советских имений. Работа предстояла горячая. До начала сева нужно было отремонтировать имевшийся в имении сельскохозяйственный инвентарь, а если удастся, то раздобыть и недостающий.
В губкоме предупредили: хозяйством руководит агроном - недавно вернувшийся с германского фронта офицер. Известно, что он сочувствует левым эсерам, а может, даже состоит в их партии. Надо к нему присмотреться.
Один из помощников председателя губсовнархоза, Яков Кожевников, подписал и вручил мне мандат, который давал право реквизировать у Сергиевских купцов сельскохозяйственные машины. Прощаясь с Кожевниковым, я вспомнил разговор в губкоме о левых эсерах и спросил, чем отличаются левые эсеры от эсеров вообще.
- Со временем сам разберешься. А сейчас запомни, что эсеры бывают и левые и правые. Только и за теми и за другими нужен глаз... Да что долго толковать! Пролетарское чутье имеешь? Вот оно тебе и подскажет, кто наши друзья, а кто - враги. Учти, кстати, что большевиков во всем имении будет только двое - ты да кузнец, которого постараемся прислать туда на днях.
Я был горд, что мне поручено такое ответственное дело. В хлебе остро нуждалась вся страна, и прежде всего Москва, Петроград, Красная Армия. А ведь Заволжье могло бы прокормить всю Центральную Россию. Что ж, надо налаживать сельское хозяйство.
Я родился и вырос в деревне, и это задание партии принял с готовностью. Правда, прошло уже несколько лет, как я расстался с деревней, но зато приобрел специальность слесаря-лекальщика и не сомневался, что с сеялками, плугами да боронами справлюсь. К тому же мне был обещан помощник - кузнец.
Перед отъездом в Сергиевск решил я навестить в госпитале своего учителя, как теперь говорят, наставника, - Григория Трофимовича Кузьмичева. Вместе с ним и с другими красногвардейцами из Самары мы защищали от банд атамана Дутова Оренбург. Там Кузьмичева и ранило. Это был один из самых дорогих и близких мне людей. Замечательный токарь-лекальщик, он обучал меня, делился секретами своего мастерства. А мастер он был первоклассный: мог изготовлять самые сложные микролекала для производства дистанционных трубок артиллерийских снарядов.
Подходя к госпиталю, я волновался, ожидая встречи с ним.
...Григорий Трофимович лежал на койке у окна. Слабый свет полуденного солнца падал на его белую рубашку и раскрытую книгу в руке. В большой палате было душно, пахло лекарствами и махоркой.
Увидев меня, Григорий Трофимович с усилием повернулся, откладывая книгу. Я бережно пожал его руку и присел на край койки.
- Ну рассказывай, что нового? - Кузьмичев посмотрел на меня с таким сердечным вниманием, будто я был тяжело ранен и нахожусь на лечении, а он здоров и невредим. Я попросил его рассказать о себе.
- А что рассказывать? - воскликнул мой наставник. - Все ясно: пуля угодила в плечо, теперь надо лежать да лежать. И это в то время, когда всюду нужны мало-мальски знающие военное дело люди! - и с сожалением покачал головой.
- О чем ты думал, когда смерть смотрела в твои глаза? - спросил я.
Кузьмичев улыбнулся и, помолчав, произнес:
- О чем думал? Да о том, кому передать командование ротой. Заместителя-то забыли избрать, понадеялись, что ли? А ведь большая часть красногвардейцев - простые рабочие, впервые взявшие в руки винтовку. Не то что командовать, а с прицельной мушкой винтовки не справлялись, стреляли как из револьвера... А что смерть. Я давно решил: лучше быть один раз покойником, чем всю жизнь оставаться трусом.
Тут распахнулась дверь, и послышался зычный голос:
- Товарищи больные! Приготовьтесь обедать!
Кто-то озорно ответил:
- Обедать всегда готовы!
Пока продолжалась "трапеза", я рассказывал Кузьмичеву о том, что губернский совнархоз направляет меня в бывшее имение князя Голицына механиком по ремонту сельхозмашин и оборудования.
- Так, говоришь, начнем хлеб выращивать? - с нескрываемым удовольствием произнес Григорий Трофимович. - Это, брат, большое дело! Революция без хлеба, что малое дитя без молока матери! - воскликнул он, все более оживляясь и радуясь. Потом в глазах его промелькнула тревога.
- Хлеб хлебом! Однако не забудь прихватить револьвер и пару гранат. Напарника дают или один будешь?
- Обещали прислать кузнеца Илью Круглова.
- Не густо, - заметил Григорий Трофимович. - Илья мужик твердый, но двое против приверженцев князя, все же маловато! Смотрите в оба, не то из-за угла ухлопают...
Вспомнили о Трубочном заводе, о товарищах... Вспомнил и я, как осенью 1914 года, не зная того, выполнил первое свое партийное поручение. А дело было так. Я проходил по цеху мимо Кузьмичева. Вдруг он окликнул меня:
- Эй, ты! Возьми-ка концы да оботри мой станок! - именно так обращались к ученикам квалифицированные мастера.