— Бесполезно, братан, — похлопал его по плечу Воробей. — Если Коля про эту квартиру им рассказал, то, наверняка он и про меч сообщил.
На бледном лице юного мародёра отразилось отчаяние.
— А если он не сказал, всё-таки?.. — пробормотал он.
— Про меня не волнуйся. Я ничего не знаю. Парни тоже. Но если пытать начнут, сам понимаешь… Иди.
Повернувшись Ныра, словно на негнущихся ногах, двинулся к выходу наружу. Воробей некоторое время смотрел ему вслед, а затем повернулся к парням:
— Не ссыте, — начал он, но Антон его перебил.
— Извините, парни, но мне туда никак нельзя, — он кивнул на дверной проём, — поэтому, выйдете без меня.
— Ты чего задумал?
— Да то, что мне никак на Запад нельзя! Нам много рассказывали, как те спецслужбы работают, как они мозги потрошить умеют. Что, нет такого?
— Ну, допустим, есть, и что?
— А то, что я кое-какие вещи знаю, которые не должны к ним попасть!
Оператор вдруг нервно рассмеялся и быстро заговорил:
— Я ведь невыездной был. Это Палыч всё устроил. И, самое смешное, что когда он мне это дело предложил, я сразу понял, что тут какая-то авантюра. Блин! И ведь если бы тут, что ценное мы выяснили! Если бы Зайцев оказался всё-таки не тем, кто н есть, то я бы в лепёшку разбился, чтобы это до наших донести. За такие данные, всей бы этой банде отсосал, чтобы до наших добраться, а теперь, кому это говно нужно?!
Он снял с себя свою сумочку, в которой теперь лежал фотоальбомчик с дисками и с силой бросил её на пол.
— Погоди, браток! — быстро сказал Воробей. — Не кипиши, ведь ещё…
— А хотите ещё посмеяться? — не обращая на него внимания, усмехнулся Антон. — Я ведь в это дело пошел по двум причинам. С одной стороны, карьерку свою хотел продвинуть, а с другой… Была там девка одна у нас, текла по разведчикам… Вот я и думал, что смогу после этой вылазки к ней свои яйца подкатить. Видите, какой я дурак!
Рация в руке командира ожила:
— Второй пошёл!
— Иди, Паша! — оператор сделал шаг к Павлику и пожал ему руку. — Иди и не бойся!
Парень посмотрел на Воробья и тот кивнул:
— Иди. Только ствол оставь.
Положив автомат на пол, Павлик двинулся к выходу. Стало очень страшно. За его спиной Воробей быстро говорил оператору:
— Не дури, браток! Тут они нас, конечно, оперативно повязали, но это не значит, что они нас уже завтра на границу отправят. Я думаю, не меньше недели пройдёт, а за это время много чего может случиться!
— Да брось, Воробей, — с горечью ответил Антон. — Не успокаивай!
— Я и не успокаиваю. Ты расслабься. Здешние мародёры фээсбэшников охренеть как не любят, но я же не…
Павлик вышел из подъезда и дальнейшего разговора не слышал. Впереди, в пяти метрах от подъезда, вдоль дома проходила автомобильная дорожка, по которой они сюда бежали. На ней, левее, на коленях, с заведёнными за голову руками, стоял Ныра. Также заведя руки за голову, Павлик направился к нему. Когда до бандюшонка осталось несколько метров, кто-то крикнул сбоку:
— Стой! Дальше не иди. Сел!
Парень опустился на колени.
— Руки за голову!
Павлик подчинился.
Через минуту из подъезда вышел Воробей. Он держал руки разведёнными в сторону и в правой руке держал рацию. Когда он встал на колени в нескольких метрах правее Павлика, из рации в его руках послышалось:
— А теперь четвёртый! Я сказал, четвёртый!!!
— Четвёртого не будет, — ответил командир.
— Почему?
В этот момент из дверей громко грохнул выстрел усиленный эхом подъезда. Павлик вздрогнул от неожиданности и страха.
— Не хочет он в плен, — сказал Воробей.
— Сига, глянь, — сказала рация.
Краем глаза Павлки увидел, что позади кто-то быстро скользнул в подъезд…
— Готов, — послышался в рации незнакомый голос. — Выстрелил себе в башку.
— Печально, — безразличным голосом сказала рации. — Ладно. Пакуйте этих.
Откуда-то сбоку, видно из-за угла дома, быстро подбежали человек шесть в светлой военной форме. Все с оружием. Одели наручники — сперва на Воробья, потом на парней, заковав руки за спиной. Тут же тщательно всех обыскали. Затем посадили пленников на бордюрчик, сняли с них ботинки и тщательно их осмотрели, забирая рации и содержимое карманов. Павлик обратил внимание, что ботинки Воробью обыскивали сразу двое, да ещё один мускулистый парень стоял его спиной, готовый к тому, что пленник что-нибудь выкинет. После обыска, обувь забрали, а им велели подниматься.