Палыч обвёл взглядом молодых парней и объяснил:
— Тогда это было обычное дело. Мы этих посланников «почтальонами» звали. Их задача была обойти родственников, знакомых и друзей, и направить или сопроводить их в северные районы города, где располагались первые штабы. И вот один из «почтальонов» был направлен Мельгуновым к племяннику, но дома его не застал.
По словам Зайцева, он сам, ещё раньше, отправился на поиски дяди. Вот этот временной отрезок, когда он искал дядю, нас и интересует! Дело в том, что тот «почтальон», что не застал Зайцева дома, потом участвовал в спецоперации. Они прищучили крутых воров-мародёров, которые пытались вывезти из города большие ценности. И каково же было его удивление, когда среди арестованных и оказался известный нам всем Константин Зайцев.
— Так он что, мародёрил? — удивлённо спросил один из бойцов.
— Нет, — усмехнулся Палыч. — Хотя, дело там тёмное. Эти мародёры, с которыми он был, якобы поймали его в городе и силой хотели заставить поработать носильщиком — нести их деньги из города. Когда мародёров накрыли, то узнали, что задержанный с ними Зайцев — племянник Мельгунова.
После этого, Зайцев вошел в нашу армию и участвовал в нескольких операциях и боях. Был ранен. Но, когда он добрался до главной ставки, то к этому времени Мельгунова уже убили и племянник только и успел, что в похоронах поучаствовать.
— Я помню, как это было, — подал голос Аркадий. — На заброшенном заводе у нас база была. В большом зале, посредине, стоял гроб с Мельгуновым и вдруг какого-то паренька выводят и ставят рядом. Он стоит, топчется, а что это за тип, никто и не знает. Это только потом нам объяснили, что это его родной племянник был.
— Я тоже это помню, — кивнул Палыч. — Белов, кстати, с того самого момента, Зайцева почему-то невзлюбил. Говорит, что тогда уже что-то подозревать начал. Мол, стоит тип и как-то странно себя ведёт, словно это не его дядю хоронят.
— Ну, это понять можно, — хмыкнул Аркадий. — Тогда сколько народу близких потеряли.
— Это так. Но вот с того самого времени, Белов и обратил на него внимание. Нет, они потом очень плотно работали вместе, но у Белова это подозрение, словно заноза в душе, сидела!
— Какое подозрение? — хмыкнул Аркадий. — В чём Зайцев перед ним провинился? Уж не думал ли Белов, что он мародёром был и к нам вступил, с какой-то подлой целью?
— Нет! Хотя, и это тоже!
Аркадий опять хмыкнул, а Палыч продолжил:
— Ещё годы назад, Белов провел серьёзное исследование жизни Зайцева. В том отрезке, что у него после выхода из Волгограда, его биография полностью прозрачна. Чуть ли не каждый день его известен. Но вот во время боёв тут, возникают кое-какие вопросы.
— Какие же?
— А вот, слушай. Людей, которые здесь с Зайцевым плотно контактировали, всего трое. Первый — это Борис Кольцов, Кочевник. Я думаю, все про него тут знают. Нынешний глава «Красных цепей» — по версии западных спецслужб, крупнейшей террористической армии в мире. А сам Кольцов чуть ли не террорист номер один по версии тех же западников. Мы как бы с ними официально не взаимодействуем, но на самом деле связи самые плотные. И Зайцев горой за них стоит. Денег для них не жалеет.
Слушая их, Павлик немного удивился. И Посёлке был мужик по фамилии Зайцев, но только на памяти парня, того ни разу Зайцевым не называли, а только Зайцем. Видать они своего Зайцева уважают, раз называют его только по фамилии и ни разу «зайцем».
— Так они и нам серьёзно помогают, — сказал Аркадий. — Вон как китайцев на юге лихо рубят.
— Есть такое дело, — кивнул Палыч. — Белов даже шутит, что тогда, в Волгограде, им не удалось с ними повоевать, так они сейчас «навёрстывают упущенное». Вот! Они ещё раньше кризиса возникли и как раз с помощью Зайцева, перед уходом из города, влились в наш состав. Потом мы действовали вместе, но когда создали нашу Республику, они откололись, и на юг откочевали. А теперь, сам знаешь, на какой огромной территории они «работают». И всё это, также благодаря нашей помощи и поддержка Зайцева не последнюю роль играет. Я сам слышал, как он не раз говорил, что Кольцов ему жизнь спасал неоднократно. А этот Кольцов, сам понимаешь, мутный тип. И на его показания надежды мало.
— А кто у вас с Беловым не мутный тип? — хмыкнул Аркадий. — Тебя послушать, так все у вас мутные.
— Ты — не мутный, парни, вот, не мутные. Мутных на такое дело мы не отправили бы.