Спустившись вниз и вернувшись на высокую платформу, парни взяли ещё несколько рюкзаков и отнесли их в верхнюю часть станции. После этого, они сделали ещё одну ходку.
Отнеся наверх последний груз, парни остановились, немного отдыхая, как вдруг рядом выросли двое парней. Они сказали Коле идти к какому-то Серёге, а Павлику велели идти за ними.
Пока они спускались вниз, бойцы включили на балконах несколько ярких фонарей, направили их лучи вниз и довольно ярко осветили эту станцию. Павлик заметил, что наверху, между балконами, тянущимися через всю станцию, есть балконы-перемычики, соединяющие их в нескольких местах над залом станции.
Спустившись вниз, парни провели Павлика в левую сторону, к краю платформы, которая здесь была низкой. Подойдя к краю, парень заметил, что рельсы полностью скрыты под водой. На противоположной стене, в полумраке видно название станции:
— Давай, — сказал один из сопровождающих. — Раздевайся!
— Как? — выдохнул удивлённый парень.
— Догола. Чтобы я видел твои яйца!
Дрожащими руками Павлик начал расстёгивать и снимать с себя одежду, которая далеко не до конца просохла. Первая мысль, что его собираются убить, забрав одежду. Но зачем им его грязная одежда-то? Глупость же!
К тому же фраза про яйца, заставила вспомнить физический недостаток Димочки и возникла бредовая мысль, что хотят проверить, всё ли у него там в порядке. Но, зачем?
За минуту парень полностью разделся. Последним он снял мокрые носки и ботинки.
Один из парней подал ему прямоугольник, похожий на кирпич, но меньшего размера. Машинально взяв его в руки, Павлик удивился мягкости этого «кирпичика».
— Давай, — сказал боец. — Мойся! Мочи в воде, а я тут мыло.
Он показал пластиковую бутылку.
С великим трудом Павлик догадался, что его заставляют помыться. Он вдруг вспомнил, что такие мягкие мочалки были во времена его детства, но в посёлке уже много лет мылись другими, матерчатыми и грубыми, мочалками.
Присев на корточки, парень нагнулся и легко окунул мочалку в воду, благо та была всего на несколько сантиметров ниже края платформы.
На ощупь водичка показалась ему ледяной. Однако он распрямился, держа в руках мокрую мочалку. Парень с бутылкой плеснул из неё на мочалку немного вязкой жидкости.
— Мойся! — велел он. — Трись!
— Так это… — забормотал Павлик. — Холодная же вода…
— А ты в рот её набери, — посоветовал другой парень. — Там согрей и потом лей.
Парень удивился, но когда бойцы засмеялись, он понял, что это шутка. Понимая, что на надо злить этих ребятишек, парень начал быстро мыть тело, макая мочалку в ледяную воду. Жидкость, которую ему плескали на мочалку, быстро превращалась в густую пену с приятным запахом.
Всего за несколько минут, под одобрительные реплики парней, Павлик помылся в ледяной воде. Когда он закончил водные процедуры, на него накинули большое полотенце и помогли растереться досуха.
Только он вытерся, как ему протянули сухую одежду: майку, трусы, носки, а также штаны, рубашку и даже куртку, такую же, как и у них. Удивлённый и дрожащий от холода парень сообразил, что с ним поделились запасной формой.
Когда он оделся, парни повели его наверх, а он, от удивления, даже забыл поблагодарить их. Они снова поднялись на верхнюю часть станции. Там он оказался перед Колей, который сам удивился, увидев Павлика в новой одежде.
— Стойте пока тут, — сказал один из парней, мывших его, уходя в сторону.
— Слушай, — сказал Коле немного пришедший в себя после мойки Павлик. — Спасибо вам за одежду.
— Да нам-то за что? Это командир, наверно, приказал.
«Интересно, зачем Палыч приказал меня переодеть?» — удивился парень.
Он решил попробовать поговорить с Колей, дабы хоть немного узнать, что на счёт него задумал их командир, как подошёл ещё один боец и велел идти за ним.
Парни двинулись, но боец сказал Коле:
— А ты пока отдохни.
Тот сразу отстал, а Павлик, с сопровождающим бойцом, двинулись дальше.
Зайдя на правый балкон и пройдя немного, сопровождающий заглянул в одну из дверей, выходящих на балкон, после чего и ввел туда Павлика.
Парень увидел небольшую комнату, освещённую довольно яркой лампой. У одной стены стояли несколько письменных столов. У другой, три стула.
Рядом стояли двое. Палыч и Аркадий. Старики тихо разговаривали.
— Можно? — спросил сопровождавший боец.
— Да, — кивнул обернувшийся Палыч.