— Да нет. Лет десять или даже меньше.
— Он русский?
— Нет, калмык.
— А ты вот, в жизни своей, видел, кроме него, других калмыков?
— Нет.
— А сможешь отличить калмыка от казаха?
— Да… нет.
— А казаха от китайца?
— Наверное, нет.
— Понятно… — задумчиво протянул командир.
— А негров, ну как вот эти «папуасы» на берегу, у вас, значит, никогда в посёлке не было?
— Конечно, нет!
— Понятно…
В дверь постучали и тут же она открылась. Заглянул боец:
— Виктор Павлович! Можно вас?
— Что, взяли?
— Так точно!
Старики быстро поднялись с табуретов и покинули комнату. Павлик остался один.
Глава 15,
в которой появляется последний из могикан
Через минуту, в комнату вошли несколько бойцов, неся два стула в руках, которые они поставили возле стены.
Следом, в комнату зашли Палыч и Аркадий.
— С этим что? — кивнул Аркадий на пленника. — В другую комнату его?
— Можно… Но, пусть побудет здесь. Посмотрим, как эти ребятки на него отреагируют.
— Хочешь устроить очную ставку?
— Типа того, — усмехнулся Палыч и, подойдя к дверному проёму, скомандовал:
— Заводите.
В комнату ввели двоих. Павлик сразу же понял, что это те незнакомцы, про которых докладывал Антон. Один — взрослый мужик, второй — явно молодой парень.
Явно, потому что лиц их Павлик не видел. На головы вошедших были надеты ладные черные мешочки, а руки пленники держали за спиной. Парень понял, что у них на запястьях такие же наручники, которые были у него на руках на площади Ленина.
Глядя на головные мешки, парень только порадовлся, что такой мешок не надели на голову ему, Павлику, во время пути по тёмным тоннелям, с водой на полу.
Между тем, пленников усадили на стулья.
— Проверьте ботинки, — скомандовал Палыч.
Один из бойцов сразу опустился на колени и стал снимать ботинки и у пленников. У мальчишки в одном ботинке обнаружился небольшой изогнутый нож, похожий на расплющенный, изогнутый коготь. У взрослого же из каждого ботинка извлекли по узкому черному лезвию. Эти находки боец передал Палычу, а сам пристегнул одну ногу взрослого пленника к ножке табуретки наручниками.
Пока они этим занимались, Степан отодвинул от стены на середину комнаты один из столов и разложил на нём кучку вещей. Насколько мог видеть со своего места Павлик, парень положил на стол: два автомата, пистолет, несколько вытянутых фонариков и какой-то мудрёный бинокль, который являл собой не два окуляра, а одну целую прямоугольную коробку. То, что это бинокль, Павлик понял по торчащим из него двум глазным окуляром с резиновыми насадками. Также на столе оказались три связки ключей.
Оглядев эти вещи, Палыч многозначительно кивнул Аркадию, и скомандовал:
— Снимите.
С голос пленников сняли мешки. Взрослый оказался немолодым, уже начинающим стареть мужиком с небольшой копной волос и с короткой бородой. Выражение лица простовато-глуповатое. Парень, глядя на него удивился, как такой лоховатый тип отважился идти на вылазку в опасный мёртвый город. Второй пленник, молодой, тоже не впечатлял. На вид он года на два младше Павлика. Белобрысый тип с губастой и откровенно хитрой рожей, похожей на крысиную.
Палыч приказал выйти из комнаты бойцам и велел остаться только Степану, который остался стоять возле дверей. Сам Палыч присел рядом со столом, напротив взрослого пленника. Аркадий же, уселся на табурет рядом.
— Как тебя зовут? — спросил Палыч мужчину.
— Захар.
— Это имя или кличка?
— Кличка.
— Ясно, — кивнул командир. — Мы тут люди простые. Фамилия и имя с отчеством твои — нам без надобности, так что, пока ограничимся кличкой.
— Его как зовут? — он кивнул на мальчишку.
— Ныра.
— Хорошая кличка, — усмехнулся Палыч. — Твой сын?
— Нет. Помощник. Но он, мне как сын.
В этот момент Павлик смотрел на мальчишку и увидел, что при этих словах губастый зарделся. Видно было, что его сейчас назвали «почти сыном», ему сильно понравилось.
— Ну, ладно, Захар, — вздохнул Палыч. — Рассказывай.
— Что именно?
— Ты сам, наверное, догадаешься, что нас интересует.
— Послушайте, — быстро забормотал мужик. — Мы люди мирные. Вас не знаем и первый раз видим. Зла мы вам не хотели. Зачем мы вам? Зачем вырубать нас было?
— Ну, как зачем? — изобразил сильное удивление командир. — У вас же вон, пушки.
— Да это от собак, — поморщился пленник. — В людей бы мы никогда стрелять не стали.