Парень вертел в голове ситуацию и, по всему выходило, что надо просто ждать и идти вместе с этими ребятами, пока они не придут в его посёлок. Однако, в голове, словно заноза, засела неприятная мысль:
«Что если Палыч не собирается в Болотную Рощу, а соврал, чтобы я не дёргался и не пытался сбежать? Или ещё чего задумал? Что моя жизнь для него?»
Сидя на стуле, парень обдумывал эту ситуацию, но в голову ничего не приходило.
«Буду ждать, — решил он. — Всё равно, бежать ещё рано, пусть привыкнут ко мне. Главное сейчас, держать ухо востро, стараясь быть в курсе их планов. Если увижу, что они „куда-то не туда“ собираются, то и „сделаю ноги“».
Эта мысль немного успокоила, и парень сидел на месте, глядя на книги, стоящий на полках стеллажей рядом. В детстве он любил читать, но уже не один год ничего не читал — было не интересно. Но сейчас сильно захотелось посмотреть, что тут за книжки, но не до книжек сейчас! Нужно думать, как живым остаться!
Он посмотрел в окно. Там светло и, метрах в тридцати, видно серое, четырёхэтажное здание. На небе — светло-серые облака.
Из коридора послышался тихий шум шагов и в комнату вернулись старики.
— Ты, кстати, видел тут белый дом? — спросил на ходу Палыч. — Где трамвай к Волге поворачивает.
— И что? — спросил Аркадий.
— Про этот дом Зайцев много раз рассказывал. Тут парней из его отдела полегло много. Может, помнишь помощника Иваныча, Славика? Белобрысый такой? Я сам его мельком видел…
— Да какой ещё Славик?! — сдавленным голосом поморщился старик. — Я ещё в себя толком не пришёл после твоих откровений.
— Про Зайцева?
— Да! Витя! Ты вообще, понимаешь, чтобы если мы не найдём компромат на Зайцева, то ты под трибунал загремишь, за эту нашу вылазку?
Палыч несколько секунд пристально посмотрел на собеседника, а затем сказал:
— Это ты пойми, Аркаша! Я столько лет свою и чужую кровь проливаю, и грех на душу беру, не ради того, чтобы уйти на пенсию и сидеть там, на кресле-качалке, сыто попёрдывая…
Я стране служу! Народу! Если тут инфа не подтвердится, то отчёт я, в любом случае, дам, и пусть будет, что будет. Если решат, что под трибунал мне идти, пойду под трибунал.
— Ладно, — сказал Аркадий. — Об этом будем думать, когда квартиру Зайцева посетим. А сейчас, давай решим, что прямо сейчас делать будем?
— Сперва давай со взрывом разберёмся. Это ведь что-то на вокзале подорвали. На самих путях! Какой-то железнодорожный вагон! И хрен знает, что там было. Я надеюсь, ребята сейчас сработают чётко и возьмут живым этого бегуна. Уверен, он в курсе, что там. Да, скорее всего, этот взрыв его рук дело.
— А как на счёт негров? Мы-то думаем, что они отстали, но взрыв они наверняка слышали.
— Конечно, — хмыкнул Палыч. — Его и на Мамаевом кургане слышно, я уверен. И они сейчас, наверняка, видят дым безо всяких биноклей.
— Вот я и думаю, — проговорил Аркадий, — они могли отстать от нас, а как взрыв услышали, то могут снова возбудиться.
— Такое может быть. Поэтому сейчас, давай, бегуна допросим. Если его ребята живым возьмут, конечно. А потом, дальше пойдём. Но, сперва, пообедаем, полдень уже почти.
Старики посмотрели на сидящего парня.
— Пошли, — кивнул ему Палыч.
Павлик быстро поднялся и вместе с ними двинулся к выходу из комнаты. Аркадий положил ему руку на плечо.
— Не волнуйся, — сказал он. — Если всё пойдёт, как надо, к вечеру будешь в своей Болотной роще. А пока, отдохни немного.
В прихожей квартиры, у открытой входной двери им навстречу шагнул Коля.
— Отдохните парни, — спокойно сказал Аркадий. — Сейчас пообедаем.
Старики двинулись вниз по лестнице, а парни вернулись в уже знакомую квартиру, где Павлик снова уселся на кресло. На этот раз охранник его не приковал к креслу, что весьма обрадовало.
«Неплохо, — думал Павлик. — Очень не плохо. Возможно, они уже, потихоньку, начинают доверять мне. Надо, чтобы и дальше так продолжалось!»
Коля на этот раз сидел неподалёку, на другом кресле. Парни молчали. Павлику хотелось как-то разговориться со своим охранником. Хотя бы о пустяках поговорить, но, как назло, никаких подходящих тем, чтобы начать разговор, в голову не лезло…
Минут через десять в комнату заглянул боец и подозвал Колю. Павлик остался один, спокойно сидя в кресле.
Вскоре охранник вернулся, неся в руках глубокую пластиковую тарелку и пластиковый стакан. Вручив тарелку и странную тонкую пластиковую вилку, он поставил стакан на стол.