Вечером, на совещании с доктором Баркесом, мы заявили, что, поскольку теперь штат больницы укомплектован специалистами, необходимо реорганизовать больничные службы, вновь завести истории болезни, вообще улучшить все, что возможно.
И услышали в ответ, что каждый из нас должен выполнять свои обязанности лечащего врача — и все само собой изменится к лучшему. Поразительно! Наши с ним споры ни к чему не привели. А когда я сказал, что трансформатор от насоса можно починить за пятнадцать-двадцать песо, но платить надо наличными, он ответил, что это слишком большая сумма и он должен испросить разрешение на такой расход в Сантьяго. Терпение наше лопнуло, мы возражали ему, но напрасно.
Я предвидел, что с этим человеком у нас еще будет не одно серьезное столкновение. Разве можно примириться с его равнодушием?
Сегодня, когда я пришел в больницу, рентгенолог с озабоченным лицом сказал мне:
— Знаешь, Алипио, что-то странное тут происходит. Вчера вечером я отправился на склад и обнаружил там множество пленки всех размеров. Я сказал о пленке директору, а он заявил, что впервые слышит о ней. Тогда я отправился к технику, а он брат директора — это мне точно известно, — и тот сказал, что не знает, годятся ли эти пластинки для нашего рентгеновского аппарата, ему, мол, кажется, что они не подойдут.
— Ну это уж слишком, — возмутился я. — Что они делают с больными! Это же преступление!
Рентгенолог молча кивнул.
Сегодня вечером в столовой «Мирамара» собрание, на которое должны приехать наши товарищи, работающие в других местах.
Когда я пришел в гостиницу, Рене, стоявший внизу, возле входа, сообщил мне, что уже приехали доктор Маргарита из Гран-Тьерра, Родилес из Пуриалеса-де-Каухери, Чоми и Лорие из Имиаса, Гальвису из Моа, Марио Альварес из Яманигуэя, Росельо из Хамаля. Похоже, собрание будет бурным. В восемь вечера прибыли Чаин и Клинтон Адлум, помощник руководителя ИНРА в этом районе. Мы сказали Рене, чтобы не уходил — вдруг понадобится.
Было решено, что каждый расскажет о своей работе, об успехах и трудностях, в общем, обо всем. О положении дел в больнице постановили слушать в последнюю очередь, так как это основное медицинское учреждение района и доклад о нем займет много времени.
Гальвису сообщил о своей работе в Моа, Чоми — в Имаисе, за ними остальные. В основном дела шли удовлетворительно, складывалось впечатление, что в деревнях люди хорошо приняли наших товарищей.
О положении дел в больнице рассказали все, кто там работал. Были проблемы общие, но и у каждого специалиста свои, особые.
Коллеги с большим вниманием слушали о трудностях, которые вставали перед нами. Когда же сообщения были окончены, слово попросил Чоми и сказал, что ситуация сложилась совершенно неприемлемая, что поведение доктора Баркеса, не желающего налаживать нормальную работу больницы, не укладывается ни в какие рамки.
Затем слова попросил Клинтон, задав несколько вопросов, чтобы точнее представить себе обстановку в больнице, он сделал вывод: там процветает халатность и волокита.
За ним поднял руку Родилес. Чаин жестом разрешил ему говорить.
— Мы не можем терпеть, — начал Родилес, — чтобы врач, возглавляющий больницу, из-за нескольких песо мирился с отсутствием воды, чтобы, имея в своем распоряжении целый склад рентгеновской пленки, он скрывал это и посылал больных в частные клиники, чтобы из-за сгоревшей пробки тяжелые больные лишались кислородной маски… В общем, я думаю, что врач, который мирится с таким положением вещей в возглавляемой им больнице, не может оставаться ее директором. Такой врач не может быть руководителем!
— Я совершенно согласен с Фелипито! — крикнул Чоми, вскакивая со своего места.
— Я тоже! — поддержал его ортопед.
Обстановка на собрании накалилась.
Клинтон сказал, что порой действия директора весьма напоминают вредительство. Но вот все товарищи высказались, закончились прения и обмен мнениями, тогда Чаин своим мягким и спокойным тоном заявил:
— Из всего сказанного на этом собрании совершенно ясно, что доктор Баркес не соответствует должности директора, которую занимает. Мы, руководители этого района, понимаем, что он должен быть смещен со своего поста, и, пока министерство здравоохранения примет свои меры, я обращаюсь к восьми врачам, работающим в больнице: если вы чувствуете себя в силах руководить, доктор Баркес, по-моему, должен быть смещен завтра же…
Последние слова Чаина потонули в громовых аплодисментах. Рене, устроившийся в уголке за стойкой, наблюдал происходящее, широко раскрыв глаза.
Я помнил инструкцию, где говорилось, что в отдаленных районах, где еще не было местных органов здравоохранения или куда их инспектора не могли добраться, нашим непосредственным руководством следует считать районного руководителя ИНРА.