Она прекратила плакать, но ее неровное дыхание раздавалось прямо над его ухом.
— Я не знаю, кто вы такая, — строго сказал ей Пол. — И я не понимаю, почему вы звоните мне.
— Я люблю его.
Пол повесил трубку, сердце его стучало. Ему захотелось принять душ, смыть с себя неприятный осадок, который оставил этот разговор, стереть ее имя из блокнота. Он уставился на телефон, тупо считая сиреневые пятна, оставленные когда-то пальцами Санг. В первый раз он почувствовал себя одиноким в доме. Что за дурацкий звонок! Наверное, эта женщина имела в виду другую Санг. А может быть, она звонила специально по просьбе одного из женихов, чтобы разведать ситуацию? В любом случае у Санг с Фаруком отношения наладились, по крайней мере, насколько он мог судить. Она подарила ему пару коричневых кожаных перчаток — сама показывала, а в день отъезда заказала им в ресторане столик на двоих, а потом Фарук отвез ее в аэропорт.
Телефонный звонок разбудил Пола на следующее утро. Он остался лежать в постели, слушая навязчивое дребезжание, разглядывая покрытые белым снежным пухом ветки дерева за окном. На двенадцатом звонке треньканье прекратилось, но через полчаса телефон зазвонил вновь. Пол проигнорировал этот звонок, но, когда телефон задребезжал в третий раз как раз в тот момент, когда Пол наливал себе в чашку горячий чай, он в сердцах вытащил шнур из гнезда и бросил на пол.
До конца дня он занимался в полном молчании, однако почему-то не находил себе места. Сидя вечером на кухне с десятикилограммовым томом Спенсера на коленях, он не мог сосредоточиться на строчках, а сноски и примечания попеременно вызывали у него то отвращение, то раздражение. До ужаса надоело читать эту чушь! Он смотрел в книгу, а в голову ему лезли мысли о том, сколько раз Дейдра звонила с тех пор, как он выключил телефон. Или она решила больше не тревожить его? Ему показалось, что у нее не все в порядке с нервами. Или с головой? Не может ли она что-нибудь сделать с собой? Например, съест горсть таблеток и больше не проснется.
После ужина он снова включил телефон в сеть, но звонков не было. И все же ему не сиделось на месте. Что-то подсказывало ему, что она должна позвонить. Напрасно он сказал ей, где сейчас находится Санг, напрасно предупредил, что ее не будет до конца недели. А может быть, эта Дейдра захочет поговорить с Санг напрямую? Расскажет ей, что любит Фарука, так же как сказала ему. Перед тем как отправиться спать, он плеснул себе в стакан изрядную порцию виски из бутылки, что прислала на День благодарения тетя, и вдруг, повинуясь внутреннему импульсу, набрал номер Дейдры. Она ответила на первом же гудке, томным певучим «Хелло?».
— Дейдра, это Пол.
— Пол? — спросила она медленно, видимо не понимая, с кем разговаривает.
— Ну да, Пол, я снимаю комнату в том же доме, что и Санг.
— Ах да, конечно. Пол. Только вы повесили трубку, не желали со мной говорить, Пол. — Она опять казалась пьяной, но в более хорошем расположении духа, чем вчера.
— Слушайте, я извиняюсь, что повесил трубку, просто хотел удостовериться, что с вами все в порядке.
Дейдра сладко вздохнула.
— Как мило, что вы беспокоитесь обо мне, Пол.
— И еще я хотел вас попросить больше мне не звонить.
— Почему? — В ее голосе послышалась паника.
— Потому что я вас не знаю.
— А вы хотели бы узнать меня, Пол? — спросила она. — Я нравлюсь мужчинам, поверьте на слово.
— Мне пора идти, — твердо сказал он, не желая вводить ее в искушение. — Может быть, у вас есть друзья, с кем вы могли бы поговорить об этом?
— Фредди мой друг.
Это уменьшительное имя Фарука, как и вчера, смутило Пола. Прошлой ночью он предположил, что Дейдра может оказаться студенткой Фарука по Гарварду, что, возможно, она впервые в жизни влюбилась, и, как это часто бывает, выбрала своим объектом преподавателя, мужчину сильно старше ее. Такой расклад многое бы объяснил в ее поведении. Пол представил себе, как она сидит на лекции Фарука, где-нибудь в заднем ряду, как заходит к нему в кабинет и после ничего не значащего разговора начинает выдумывать невесть что. В голове сформировался вопрос, которым, как ему казалось, он должен был расставить все точки над i.
— А насколько хорошо вы знаете Фарука? — спросил он легким тоном, как будто они просто общались на какой-нибудь вечеринке.
Он и не думал, что она начнет рассказывать ему, ожидал, что от такой наглости она вообще повесит трубку, но она как будто только этого и ждала и сразу же стала рассказывать историю их отношений. Пол узнал, что Дейдра родом из Ванкувера, что она переехала в Бостон в возрасте двадцати лет, чтобы изучать дизайн интерьеров. Она встретила Фарука однажды воскресным днем, полтора года назад, когда выходила из кафе на Саут-Энд. Он шел за ней целый квартал, не отставая, а потом догнал и легонько потрепал по плечу. Обернувшись, она встретила взгляд, полный такого неприкрытого желания, что даже опешила. «Вы не представляете, что это было за чувство, — мечтательно протянула Дейдра, видимо заново переживая тот момент, — видеть, как он буквально пожирает меня глазами». Однако ухаживал он как джентльмен. На первое свидание он повез ее на Уолденский пруд[7], а потом они заехали в магазин, купили помидоров, свежие початки кукурузы и жарили бифштексы из лосося у нее на заднем дворе. Фарук просто обожает ее дом, сказала Дейдра, а ведь это просто старая ферма, окруженная пятью акрами земли. Недавно он попросил ее нарисовать для него интерьер ванной комнаты — он собирается ее ремонтировать. В прошлые выходные они ходили в пеший поход — поднялись на самую вершу горы Сунапи, вот так-то. Пол слушал открыв рот, не зная, чему верить и можно ли верить ей вообще. Если все, что она говорит, правда, выходило, что у них Фаруком настоящий роман. А как же Санг? С другой стороны, возможно, что весь рассказ был вымыслом — пьющие женщины средних лет и не на такое способны. В середине разговора Пол встал и, приоткрыв дверь в комнату Санг, еще раз тщательно осмотрел ее, проверив, правильно ли он заново завязал занавеску шелковым шарфом.
— Ну а вы? — спросила вдруг Дейдра.
— А что я?
— Ну, я тут вам душу изливаю, а вы мне ни словечка о себе не сказали. Что вас греет в жизни, Пол? Вы счастливы?
Он потратил на эту женщину больше часа, даже ухо вспотело от телефонной трубки.
— Разговор не обо мне, — сглотнув, сказал он, тихо прикрывая дверь в комнату Санг. — Разговор о Санг.
— Но они же кузены, верно? — спросила Дейдра так тихо, что он с трудом разобрал ее слова. — Или… нет?
Она произнесла это почти умоляющим тоном, и ее тихие слова оглушили его своей искренностью. Внезапно он даже не понял, а почувствовал, что все, что она рассказала, — абсолютная правда, что она действительно встречается с Фаруком и считает себя его единственной любовью. Ощущение надвигающейся катастрофы резануло Пола, как когда-то слова Терезы.
— Санг и Фарук не кузен и кузина, — сказал он. Он почти физически чувствовал, как его слова разрушают ее веру в себя, в людей, в этот мир.
Она молчала.
— Они давно уже встречаются как мужчина и женщина, Дейдра, — продолжал он. — У них серьезные отношения.
— В самом деле? — Ее голос прозвучал саркастически. — И насколько же серьезные?
Пол с минуту подумал.
— Они видятся четыре-пять раз в неделю.
— Вот как? — Пол с жестокой радостью отметил, что теперь ее голос звучит подавленно, нотки сарказма из него исчезли.
— Да, — продолжал он, — они вместе уже более трех лет.
— Трех лет! — в возгласе прозвучало отчаяние, и Полу показалось, что она сейчас снова заплачет. Но она вдруг произнесла ясным и звонким голосом: — Знаете, у нас тоже серьезные отношения, Пол. Сегодня утром я встретила Фредди в аэропорту — он вернулся из Каира — и отвезла к себе. Он пробыл у меня до вечера, здесь, в моем доме. Мы поужинали, а потом занимались любовью на ковре, прямо на лестничной площадке. У меня до сих по ногам течет, Пол.
Санг вернулась из Лондона сияющая, отдохнувшая, навезла кучу подарков: плитки «Кит-Ката» в яркой красной обертке, чай от «Хэрродз», настоящий английский мармелад, овсяное печенье, покрытое шоколадной глазурью. Она прикрепила к холодильнику сделанный в Лондоне снимок: маленькое улыбающееся лицо племянника, прижатое к щеке Санг. Пол видел, что до дома ее довез Фарук. Через какое-то время Пол спустился на кухню по центральной лестнице, при виде которой он теперь все время представлял себе голого Фарука, лежащего на Дейдре. На кухне достал из своего шкафчика бутылку и плеснул себе виски.
7