На радиостанции Маточкина Шара условия зимовки значительно лучше. Сама станция более благоустроена. Но несмотря на это не все зимовки проходили вполне благополучно. В первый год на почве заболевания почек умер доктор Шорохов, на второй — отравился лекарский помощник. Маточкину Шару как-то особенно не везет в отношении медицинского персонала: на третий год ехавший на Маточкин Шар лекарский помощник по дороге тоже захворал аппендицитом, и был срочно снят с рации. Новый лекарский помощник был доставлен на собаках из ближайшего становища. Последняя зимовка прошла без смертей.
Мне совершенно случайно приходилось ежегодно бывать на этой полярной станции и каждый раз я считал своим долгом посетить ее перед своим отходом обратно в Архангельск.
Шлюпка отваливает от борта „Таймыра“ и мы идем в гости на станцию. В этом году мы особенно связаны с новым персоналом станции: совершили вместе весь переход из Архангельска, и двое из них временно принимали участие в работах нашей экспедиции.
На берегу уже кипит выгрузка. Сено, картофель, дрова подымаются наверх к радиостанции по узкоколейной вагонеточной дороге. Груз тянет лошадь, специально привезенная для этой цели с первым рейсом. В воздухе холодно, ночью мороз доходил до -12°. Горы в снегу. Почва основательно промерзла; на склонах не видно никакой растительности. По берегам груды льдин, выброшенных штормом. Вправо от станции в небольшой долине — ручей Ночуева.
Входим в главный дом — длинный коридор, по обе стороны которого многочисленные двери отдельных комнат. Проходим в „кают-компанию“. На береговых радиостанциях и маяках, несмотря на то, что они расположены на суше, по традиции и старым привычкам, обычно называют все вещи на морском языке. Даже обстановке придают некоторое напоминание о корабле. И это понятно, так как зимуют обычно моряки, любящие море и отравленные им. Не кухня, а „камбуз“, не комната — а „каюта“, не уборная — а „гальюн“, не порог — а „комингс“, не дежурство — а „вахта“. В кают-компании висят спасательные круги, в углу лежит якорь. Пианино и то не простое, а взятое из кают-компании „Таймыр“.
Рассказывают, что один старый адмирал, выйдя в отставку, в Крыму у себя на даче все устроил по образцу корабельной жизни: построил мачту и его старый боцман, который вместе с ним плавал 40 лет, отбивал склянки каждые четыре часа.
Живо вспоминаешь 1923 год — год постройки радиостанции в Маточкином Шаре. Вначале нужно было выбрать место, удобное для выгрузки и устройства самой станции, так как высокие горы сильно мешают работе радио и сокращают круг ее действия. Переходим с места на место, заходим в залив Канкрина на Карской стороне. В результате остановились на долине ручья Ночуева. Сразу по судам отдается сигнал — начать выгрузку (на постройке участвовало три судна — „Малыгин“, „Мурман“ и „Купава“). Работа моментально закипела. С судов начали выгружать бревна, кирпич, цемент. На берегу раскинулось несколько палаток, а к месту постройки домов быстро поднялась вагонеточная железная дорога. Все рьяно приступили к работе. Нужно было в минимальный срок выполнить максимальное задание. Погода благоприятствовала — льдов совершенно не было и только сильные ветры иногда мешали выгрузке. Работали с раннего утра до самого позднего вечера с небольшими перерывами на обед и ужин. Мягкие горные породы (сланцы) затрудняли устройство прочного фундамента для мачт. Ни кирка, ни динамит не брали промерзшую почву. Строительный груз не успевали подымать к месту постройки. В подъеме главного маховика для мотора весом в 60 пуд. участвовал весь состав экспедиции — около 100 чел.
Но, несмотря на все непредвиденные трудности, через несколько дней уже начали собирать дом и воздвигать мачты. Мачты тройные с прочными растяжками. Работать на верху высоких мачт очень трудно и эту работу могли выдерживать не все — от пронзительного ветра быстро застывали руки и ноги и, чтобы не упасть от судорог, работающие постоянно менялись. Один раз была дана ледяная тревога и суда поспешили укрыться за мысом Дровяным, но появившийся лед в Маточкин Шар не зашел. В конце сентября ушло одно судно, а в начале октября закончили постройку и торжественно открыли станцию. В первое время многие думали, что не успеть закончить постройку в один год. Но результаты превзошли все ожидания. Все было закончено до последних мелочей, только одна мачта осталась невоздвигнутой до конца. Но это оказалось несущественным и радиостанция и по сие время превосходно работает с укороченной мачтой.
Воздвигнуты следующие постройки: сама радиостанция, общежитие (самый большой дом), баня, сарай, 2 магнитных павильона. Впоследствии при радиостанции была открыта первая полярная геофизическая обсерватория. Теперь здесь ежегодно зимует около двенадцати человек. Ведутся широкие и разнообразные работы. Кроме специальных задач по мореплаванию и проводке судов в Карское море, на научных сотрудниках станции лежат также чисто научные обязанности по изучению метеорологических и магнитных явлений, по ведению гидрологических, геологических и других исследований. На станции зимуют два научных сотрудника по разным специальностям от Академии Наук[38].