— Интересно, каким же это образом? — в голосе парня была неприкрытая ирония. — Дотянешь меня до уровня джонина?
— Это чуть позже, — степенно кивнул Учиха. — Тейяки-доно говорит, что, если не хватает денег на товар, можно попросить у продавца в долг. Если ты на хорошем счету, он согласится помочь. Ситуация с ока-сан посложнее, но… всё то же самое! Послезавтра мы с вами идём к Фугаку-сама.
— З-зачем? — опешил потенциальный отчим. — Даже если рассуждать как ты, мне нечего предложить ему, ни сейчас, ни в будущем.
— З-затем, гифу[1]-сан, — передразнил его вредный мальчишка, — что мы попросим его активировать шаринган и засвидетельствовать вашу искренность и бескорыстие. А также пообещаем, что сделаем всё возможное для появления в составе клана Учиха новой сильной побочной ветви. Брак ведь нужен, чтобы заводить детей, правда?
— Д-да, просто… я ещё не думал об этом… — стушевался восемнадцатилетний парень.
— Ну, значит, пора задуматься, — пожал плечами мелкий пройдоха. — Завтра я приглашён в квартал Узумаки, поэтому жду вас через день в это же время возле кабинета Фугаку-сама в участке. До свидания.
— Инаби-кун, — остановил его полицейский, — твой шаринган… пробудился из-за той драки?
— Гифу-са-ан… — расплылся в улыбке малолетний Учиха. — Вы такой большой, а до сих пор верите в сказки… Нам недавно в Академии показали технику Хенге, так что… Кай! Хотите, я и вам такой «шаринган» нацеплю?
— Знаешь, Инаби-кун… — Мичио выглядел задумчивым. — Напомни-ка мне после свадьбы заняться воспитанием в тебе уважения к старшим.
— Непременно, Кубо-сан! — мальчик ещё раз улыбнулся, словно вспомнив что-то весёлое. — Если не забуду, то обязательно напомню! И это… ока-сан любит хару-о-мацу[2]. Чисто на всякий случай — вдруг вы не знаете…
— Брысь отсюда! — рявкнул будущий глава побочной ветви, с улыбкой наблюдая, как хохочущий ребёнок скрывается за углом.
Некоторое время шиноби не двигался с места, приводя в порядок растрёпанные эмоции, затем тряхнул головой, прогоняя излишние мысли, поднялся и энергичным шагом покинул полигон. Предстояло много дел…
Сквозь клубящуюся в небе белёсую муть на минуту прорвался бледноватый солнечный луч, мгновенно преобразив квартал Сенжу. Блики от многочисленных луж и мокрой листвы разбежались по всей улице, мгновенно придав ей вид праздничный и слегка потусторонний. Неяркое мерцание очерчивало фигуры редких прохожих. Размытые и почти безликие в пасмурной дымке, они вдруг налились красками, обретая жизнь и индивидуальность. За цветом на обычно пустынные улицы пришёл звук. Почти обезлюдевшее за годы войн и самопожертвований гнездо клана медленно и недоверчиво вновь впускало в себя беззаботные детские смех и болтовню.
Монтаро остановился и досадливо поморщился. Он не был помешанным на пунктуальности, но, учитывая, какие люди его ждут, рациональнее было бы поспешить. Однако старик остался на месте. Слишком долго он смотрел по сторонам, видя вместо глухих заборов и заколоченных окон квартала Сенжу надгробия. Слишком часто малолюдные улицы вызывали ощущение склепа. Чужого и полузаброшенного. Мужчина был благодарен клану-основателю Конохи за защиту и помощь, за возможность вырастить правнуков в относительном спокойствии, но окружающие стены так и не стали ему родными. А эти голоса и смех… Ветеран стоял, привалившись плечом к огромному вязу, и не мог заставить себя сдвинуться с места. Впервые за долгие годы он не чувствовал себя кое-как перебивающимся нахлебником на птичьих правах. Рядовое событие стало песчинкой, склонившей чашу весов в другую сторону. Монтаро прекратил выживать. Он снова жил.
Выскочившая из-за угла стайка мелюзги окружила Акио-коробейника и повисла на нём, что-то весело гомоня. Неслышный старику диалог продолжался минуту, пока ухмыльнувшийся Акио не махнул рукой в сторону торговки фруктами Умеко, после чего малышня рванула вешаться уже на неё. Отойдя от шока, зеленщица оглянулась на не сдержавшего смешок Монтаро, и, ехидно усмехнувшись, отправила ребятню к нему. Однако тот уже был готов, так что для него не стал особой неожиданностью даже отрепетированный хоровой вопль:
— Я липучка-приставучка! Ты кому меня отдашь?!
Монтаро сделал недоумённое лицо и стал с удовольствием выслушивать отработанные объяснения из уст малолетней Хьюги. Про себя он отметил, что двое детей поотстали от компании. Один, с короткими волосами и камоном Учиха, просто задержался у лотка, выбирая фрукты, а второй мялся в сторонке, неуверенно поглядывая на старика. На него-то мужчина и указал:
— Тогда я выбираю вот этого, с красными волосами! — после чего лавина будущих шиноби практически погребла нерешительного отщепенца под собой.
— Простите, одзи-сан, — кое-как отбившийся от сверстников Такеши уважительно и чуть опасливо поклонился старику. — Мы не хотели вас… отвлекать.
— Не говори глупостей, внук, — отмахнулся ветеран, поглядывая на притихших детишек. — Мне самому интересно познакомиться с твоими друзьями. Представишь нас?
— Конечно! — закивал красноволосый. — Позвольте представить, это Узумаки Монтаро, один из старейшин клана, лучший в мире кузнец и мой наставник фуиндзюцу! Это мои одноклассники и друзья: Нохара Рин, Хьюга Шизука…
Дождавшись окончания представления и отметив, что Учиха, нагруженного корзиной с фруктами, зовут Инаби, мужчина задал вопрос, интересовавший его с самого начала:
— Как же вам удалось всем собраться вместе? Разве вы не тренируетесь дома?
— Тренируемся, конечно! — обиженно воскликнула белоглазая девочка. — Просто сегодня мы смогли выкроить время сходить в гости к Такеши-куну. И здесь далеко не все, а только те, кто не очень занят!
— Вот как… — усмехнулся шиноби. Степенно кивнув, он вслед за детьми принял от Учиха спелое яблоко. — Благодарю. А чтобы не скучно было идти, вы решили повеселить себя и прохожих? Чья была идея?
— Моя, Узумаки-доно, — впервые подал голос обладатель корзины. — Из девяноста семи облап… м-м-м… поучаствовавших только двенадцать человек были не рады.
— Хе-хе, — оценил оговорку Монтаро. — Не расстраивайтесь, возможно, они просто скрывали смущение за напускной суровостью. А ваша игра ещё в силе?
— Конечно!.. Ага!.. Ещё как в силе, Узумаки-доно! — наперебой загомонила мелочь.
— Тогда… — почтенный шиноби озорно усмехнулся, глядя поверх голов в конец улицы. — Я отдаю всех «липучек» вон тем трём женщинам. Как раз вам для ровного счёта…
Хмыкнув вслед унёсшейся галдящей стайке, старик вопросительно покосился на стоящего рядом мальчугана. Тот невозмутимо продемонстрировал полупустую корзину, и, продолжая флегматично наблюдать за происходящим, стал аппетитно хрустеть огурцом:
— Та, что посередине — Цунаде-химэ, правильно?
— Верно, малец. Знаком с ней?
— Ока-сан говорит, когда мне было три года, Сенжу-сама спасла мне жизнь. Но… вы уверены, что она… не обидится?
— С ней старейшины Сенжу Тока и Сарутоби Бивако. Они помогут девочке держать себя в руках, — спокойно ответил Монтаро. И мысленно продолжил: «Может, хоть так удастся вывести Цу из уныния. Со мной же получилось…»
— Хорошо! — лаконично одобрил ситуацию Инаби и продолжил хрумкать.
— Узумаки-сан! — подошедшие пять минут спустя женщины демонстрировали крайне широкий разброс эмоций: едва сдерживаемое возмущение, ехидная усмешка и отстранённый интерес. Говорила, разумеется, принцесса клана-основателя. — Не ожидала, что вы будете встречать нас так своеобразно!
— Немалая заслуга принадлежит этому молодому человеку. Инаби-кун очень находчивый парень.
— Учиха Инаби? — женщина прищурилась и оглядела мальчика с ног до головы. — Ты очень вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз.
— Благодаря вам, Цунаде-сама, — поклонился мальчишка. Чуть порывшись в заветной корзине, он протянул куноичи крупный персик. — Вот, угощайтесь. Он почти такой же красивый, как вы! Спасибо, что спасли меня!
— Эм-м, благодарю, — одна из легендарных саннинов была немного выбита из колеи. Мальчик же как ни в чём ни бывало снова зарылся в заветное лукошко и уже тащил оттуда спелый томат. — Но всё же, что это за…