Потоки лавы вокруг демона закрутились воронкой, увлекая в глубину сразу трёх марионеток, однако этот мелкий успех ему не помог. Только сейчас Сасори обратил внимание на группу из десятка ниндзя, что выстроилась полукругом на берегу реки чуть поодаль и как раз заканчивала какое-то дзюцу.
— Семья Нагиса[2], — удовлетворённо отметил Саджо, глядя на сразу двух огромных водяных драконов, устремляющихся к врагу. — Пираты. Специализируются на техниках Суйтона…
Окончание фразы потонуло в грохоте и шипении пара. Одна техника ударила джинчурики в левый бок, другая обрушилась сверху. Огромные веера качнулись, меняя направление, сдувая воду к центру и закручивая по часовой стрелке. Над местом, где стоял носитель Йонби, поднялся белый смерч. Когда вся влага испарилась, на выжженной почве возвышался чёрный каменный купол в два человеческих роста высотой, покрытый красными прожилками раскалённого камня. Миг, и стенка полусферы лопнула, извергая мощнейший поток магмы. Атака демона, зацепив по дороге несколько окружавших его человек, ударила в Нагиса, готовящих какое-то новое дзюцу. Четверо успели отпрыгнуть. Остальные были сметены чудовищным ударом. Огненная река под острым углом влилась в настоящую, поднимая гигантское облако пара, в десяток раз больше предыдущего. На некоторое время Сасори оглох.
— … ейчас, пока он беззащитен! — Саджо-тайчо вскочил на ноги, сжимая кулаки. — Даже джинчурики не может наносить такие удары постоянно! В ближайшую минуту у него едва хватит чакры на оборону! Не дайте ему собраться с силами!
Ситуацию верно понял не только он. Окружившие демона шиноби напали с удвоенной яростью. Градом посыпались кунаи — Сасори ясно видел, что один из них точно нашёл цель, вонзившись в левую икру. Последние четыре марионетки связали врага боем — затупившиеся, покрытые окалиной клинки не могли пробить потускневший покров красной чакры, но от каждого удара джинчурики мотало в стороны, мешая сложить ручные печати. Со стороны рассыпавшихся по долине людей послышались многочисленные крики. Юноша тоже кровожадно оскалился: ублюдок доживал последние мгновения.
Гигантские веера синхронно опустились, обрушивая на ослабленного врага мощнейшую технику. Всё пространство внутри круга шиноби словно накрыла гигантская сеть, свитая их острейших потоков ветра. Джинчурики, принявшись лихорадочно складывать печати, принял на себя несколько тяжёлых ударов. Он успел нырнуть под землю за доли секунд до контакта с ниндзюцу. На то место, где он стоял мгновение назад, осыпались металлические куски бывшие грозными марионетками.
В наступившем затишье уши Сасори уловили странный диссонанс — несмотря на исчезновение врага, многие шиноби Суны всё так же продолжали кричать, предвкушая его поражение. Или… молодой кукольник похолодел. Крики раздавались из-под закрывающей берег завесы пара! И звучали в них ужас и боль, а не ярость!
Джинчурики Йонби выскочил на поверхность неподалёку от кинувшихся врассыпную марионеточников, лишившихся своего оружия ранее, но больше отвлекать внимание он уже не мог. Мощнейший порыв ветра в клочья изорвал туман, открывая ужасающее зрелище: сотни изломанных тел шиноби Песка и стоящая среди них одинокая рослая фигура в красном плаще и широкополой шляпе.
— Проклятье! Второй тоже здесь! — жажда убийства, исходящая от тайчо, была не слабее ауры носителя биджу. — Команды с третьей по двенадцатую — к бою! Цель — огненный ублюдок! Нумото! Просто дойди до него и разрежь пополам!
Седой джонин кивнул, обнажая огромный нодачи[3].
— Кукольники! Делайте, что хотите, но займите эту низкорослую подстилку биджу на тридцать секунд! — Сасори сцепил зубы. Как бы он хотел идти с ними! — Команды шесть и одиннадцать! Максимально мощное гендзюцу на Нумото! Чтоб прозрачный был, как воздух в этих трижды проклятых горах!
Тем временем чаши весов вновь стали клониться на сторону шиноби Сунагакуре. Всё-таки, несмотря на понесённые сегодня тяжелейшие потери, их оставалось более пяти сотен. Все дзюцу Стихии Пара мгновенно разрывались в клочья десятками техник Стихии Ветра; навстречу новому врагу спешило множество обычных марионеток всех размеров и форм — в отличие от защищённого бронёй магмы собрата, джинчурики Пятихвостого был уязвим для обычных клинков и многочисленных ядов.
— Вперёд! — взревел Саджо-тайчо. — Убьём нелю…
— Стойте! — дикий крик обычно спокойного и сдержанного сенсора подействовал, как ведро холодной воды. — Т-там! Н-на левом берегу!
Ветер окончательно растащил рваные занавески пара. За обмелевшей и помутневшей рекой Сасори увидел странную человекоподобную фигуру, словно горящую чёрно-красным огнём. Юноша открыл рот, чтобы задать вопрос, но слова застряли в горле — он увидел хвосты. Было слишком далеко, чтобы сказать точно, но было их не меньше трёх.
— Этого не может… — начал было Саджо. Чёрная точка отделилась от фигуры третьего джинчурики и быстро полетела к скоплению шиноби Суны. — Всем лечь!!!
Сасори упал на землю, подгоняемый не столько даже приказом, сколько тем ужасом, который звучал в голосе командира. Глаза обожгло вспышкой. Земля сотряслась и больно ударила в лицо. А затем весь мир утонул в грохоте…
Восемь часов спустя Сасори пробирался к реке в предутренних сумерках. За спиной у него остался спешно обустроенный походный лагерь шиноби Суны, переживших вчерашние день и ночь. Таковых оказалось неожиданно много — в ходе скорого отступления, сильно напоминающего бегство, к их полусотне присоединились остатки бокового охранения и головы колонны, которую зажали в ущелье в самом начале сражения. Полностью здоровые команды Саджо отправил вперёд, чтобы предупредить гарнизоны, но даже без них на привал остановилось семьдесят шесть человек. Люди бежали всю ночь, ежесекундно ожидая погони, и остановились только потому, что иначе раненные начали бы умирать. Сасори, как наименее пострадавший из оставшихся, отправился за водой — тайчо справедливо опасался останавливаться рядом со злополучной рекой, и лагерь в лесу был замаскирован так, что и опытные следопыты Страны Огня не нашли бы.
Весь остаток дня и ночь юный марионеточник был сдержан и энергичен, как это пристало шиноби, но в душе его клокотал страх. В память навсегда врезалась картина выжженного поля, по которому, шатаясь, прихрамывая и поддерживая друг друга, идут двое мужчин в изодранных лохмотьях: приземистый крепыш и высоченный здоровяк. А навстречу им аккуратно ступает по текущей воде хрупкая девушка в алых, подсвеченных последними лучами солнца одеждах…
Куроари так и не поучаствовал в битве, зато ему нашлось применение позже. Бочкообразное тело, обычно использующееся для захвата противника, сегодня послужит для переноски питьевой воды. Осторожно оглядываясь, Сасори вышел на песчаную косу и без всплеска погрузил куклу в тёмные речные струи. Всю дорогу от лагеря его не покидало ощущение упирающегося в спину взгляда, но юный шиноби почти убедил себя, что это сказываются усталость и стресс. Поэтому, когда щиколотки будто сжало тисками и рвануло вниз, он успел только вскрикнуть. Мгновение спустя на поверхности осталась лишь его голова. Под слоем песка скрывалась вязкая глина, что пресекала любые попытки пошевелиться.
— Сасори. Внук старейшины Чиё, — песок рядом с ухом заскрипел под чьей-то тяжёлой стопой. — Не стоило тебе приходить на нашу землю.
Юноша облизал пересохшие губы и отчаянно скосил глаза, но разглядел только тёмную фигуру. Сердце колотилось как бешеное. Мутило от сильной боли в вывернутой при затягивании под землю левой руке. Враг осторожно опустился на колено, скрипнул извлекаемый из ножен кунай. Сасори закрыл глаза.
— Не бойся, — в голосе шиноби Камня была насмешка. Острое лезвие прошлось по щеке, почти не причинив боли. Из пореза потекла кровь. — Сегодня ты не умрёшь. Смотри сюда.
Что-то зашуршало, и под носом Сасори оказался свёрнутый в трубку свиток. Капли крови падали с острия и впитывались в жёлтую бумагу. Постепенно на ней проступила сложная печать.
— Это — письмо для старейшины Чиё, — рука ниндзя Ивы погрузилась в землю, и Сасори почувствовал, как свиток оказался у него за пазухой. — Чтобы прочитать его, нужно снова капнуть твоей крови. Иначе свиток будет пуст. Никто не должен знать о письме.