— Обычно ты нормальных привозил! Крепких! Они хорошо продаются. А эти…
— А эти точно такие же. Никакой разницы. Меряешь ты их что ли?
— Бывает, что и меряю. Но сейчас и так вижу. Эти мельче.
Эрик рассматривал мрачное горбоносое лицо, пристально уставившееся на него из ближайшего угла. Бюст, сделанный из чистого мрамора, был настолько темный, что казался серым, почти черным. Физиономия крайне надменная, с презрительно выпяченными губами и надутыми щеками. Эрику показалось, что где-то он уже ее видел. Разглядеть нормально мешали заплывший глаз и решетки.
Ящики с пленниками поставили на улице. Клетка, из которой Эрик смотрел на бюст стояла близко к дому. У самого входа. Или скорее навес. Вытянутое здание, сложенное из бамбука, дверей не имело. Большой, хоть и качественно выполненный шалаш. Зато пол выложен дорогой плиткой в шахматном порядке. И бюст мраморный. Сам дом-шалаш стоял недалеко от побережья. Уже и не на пляже, но море из-за деревьев видно. Было даже не влажно, а именно сыро. Подул ветер, пальмовые листья, покрывавшие крышу, затрепыхались.
— Они и драться-то нормально не смогут, — человек за столом высморкался.
— Жуан, они стоят шестьдесят флоринов за голову. Так было, есть и будет, все-то время, сколько я буду их тебе таскать.
Теодор шестой, сын Повэля, сидел напротив и что-то прихлебывал из кубка:
— Я всегда с интересом и восхищением наблюдаю за твоими попытками сбить цену, но и ты должен бы уже привыкнуть за десять лет, что я не уступлю.
— Эти мельче. Пятьдесят пять еще, куда ни шло, но шестьдесят?!! Нет. Не пойдет.
Теодор продолжал выпивать.
— Чего молчишь? — человек за столом снова высморкался.
— А что говорить? Мне добавить нечего. Ты все равно возьмешь их за шестьдесят.
— А вот если не возьму?! Что делать будешь?! Больше их никто не покупает.
— Больше их никто не покупает, потому что я их только тебе продаю. А уже ты потом во дворец султану. Не купишь ты, я пойду во дворец напрямую.
— Ты?!! Кто тебя пустит?!
— Хорошо, меня никто не пустит. Хотя думаю, что если я намекну кому-нибудь при дворе, что у меня за товар, то двери мне откроют. Собственно единственно, почему я этого до сих пор не сделал, это время. Я вынужден сам ходить в такие экспедиции.
— А если…
— Без «если» Жуан! Я могу найти другого покупателя. Товар редкий. Товар быстро заканчивающийся, учитывая, что берут их в основном, для драк друг с дружкой. Если ты не будешь поставлять султану, их будет поставлять кто-то другой. Но продавать ему их буду я! И Жуан…
— Что?
— Поставлять их я буду по шестьдесят.
Собеседник снова высморкался и вышел из-за стола. Эрик смог его разглядеть. Вислый мясистый нос, обрюзгшее лицо, мешки под глазами. Сами глаза пронзительные, злые. Седина с проплешиной.
— Разорюсь я с тобой.
— Ага. Я видел твой новый дом в Кала Монсе. Причем ты его не купил. Сам построил. Вот как только увидел, сразу понял — ты разорен!
Жуан, сложив руки за спиной стал прогуливаться по своему шалашу. Ходил по-детски — избегая черных плит и ступая только на белые.
— А почему их мало в этот раз? И опять без баб.
— В этот раз приключений было больше, чем обычно. У меня до сих пор башка трещит.
Жуан поравнялся с горбоносым бюстом у входа и стал его изучать.
— Уродливей. Причем гораздо, — солидно кивнул Эрик.
Жуан перевел изумленный взгляд в его сторону.
— А?!
— Я думал ты стоял и сравнивал, кто из вас уродливее. Могу успокоить. Ты. Даже не сомневайся. — Эрик поморщился. Во рту все болело. Говорить трудно.
Жуан повернул голову вглубь бунгало.
— Кто это?!
— А это и есть те самые приключения, о которых я говорил. — Теодор приветственно поднял кубок, — ближе не подходи.
Но обрюзгший подошел. Одетый не по-тропически тепло. Тяжелый камзол, воротник фреза. Как будто при королевском дворе, а не на забытом острове посреди океана.
— Я понимаю, что это не из недомерков. Но тогда, где ты его взял?!
— По Летнему острову шатался. Ко мне забрел.
Жуан недоверчиво переспросил:
— По Летнему острову шатался? Там никто не выживет. Я недалеко от Ганпагских островов обитаю и то толком не знаю, что там творится. Ты вот только со своими ходишь.
— Я хожу только по определенному маршруту. На небольшой части острова. И каждый раз страшно. Я кое-что видел, кое-что слышал. Ночью остаться во внутренней части острова — верная смерть. Я дальше Стеклянной дороги сам никогда и не хожу. Ребята иногда. Днем, плотной группой и недалеко. Только чтобы нескольких краснозадых поймать. Но вглубь?! Ни за что. Мы даже зверюг стараемся только на соседних островах добывать.