Один из матросов завопил, Курти не разобрал слов, слишком надрывным был вопль. Толпа заколыхалась. К крикуну, прямо в толпу бросился один из пиратов и несколько раз ударил крикуна по голове дубинкой. Глухие звуки ударов донеслись и до бочки на гроте.
Связанный капитан обернулся и зычно взревел:
— Прекратить!
Замерли все. И матросы, и пираты, и Хранг с коком. Последний слегка присел.
Капитан смотрел на него мягко и насмешливо:
— Чего встал? Начинай отрабатывать свой новый статус. Ты теперь пират.
Кока трясло. Он испугано глядел на капитана, каталас в руке мелко подрагивал. Хранг тоже смотрел на капитана, но зло. Затем толкнул кока в его сторону и произнес:
— Слышишь, что его благородие тебе приказывает? Давай! Господин капитан у нас до самого конца благородным будет. Учись.
Кок сделал мелкий шажок в сторону капитана и неловко ткнул в него его кончиком сабли. Пираты заржали.
Капитан наклонил голову к месту укола и вздохнул:
— Ты все такой же придурок. Ты в веревки ткнул. Они толстые. Коли или ниже или выше. Я должен от боли шаг по доске сделать.
Пираты гоготали.
Кок сглотнул и, отведя руку с саблей назад, замер, не сводя глаз с капитана.
Тот был так же спокоен.
Они бы так и стояли, но не выдержал уже Хранг. Он сделал нетерпеливый шаг в их сторону:
— Коли уже, креветка!!!
Капитан повернулся к Хрангу и спокойно произнес:
— А ты, свинья заткнись. На этом судне пока я капитан. И командую я. — И сделал несколько уверенных шагов по доске.
Доску перевесило и вместе с человеком она опрокинулась в море.
Другим концом ударила кока по руке, выбив саблю из рук. Тот суматошно замахал руками, ловя оружие и отдернул руку, порезавшись. Брызнула кровь. Окрашенная красным, сабля упала на палубу.
Хранг раздраженно оттолкнул кока, поднял саблю, и вытирая ее о фартук повара, перегнулся через борт и поднеся ладонь рупором ко рту, прокричал:
— А я на свинью и не обиделся даже!
Отошел от борта и покачал головой обращаясь к своим:
— Че ржете? Доску же жалко! Полезная вещь… а вот утопили. — Потом покачал головой, — ох, чувствую, акулы им подавятся.
Глава 16
Пробуждение давалось тяжело. Солнце било по глазам. Неистово яркое, оно проникало и сквозь закрытые веки. Эрик с трудом разлепил их, зажмурился и сглотнул. Во рту пересохло. Дико болела голова. Тело затекло, а когда Эрик попробовал выпрямиться, то понял, что не может этого сделать. Макушка болезненно во что-то уперлась, давило в поясницу. Эрик покрутил головой, как мог, разглядел пляж и море сквозь решетку, понял, что находится в одной из клеток. Тесно и неудобно.
Свет на мгновение исчез и снова ударил в глаза. Мимо клетки кто-то прошел.
— Эй! — Хриплым голосом позвал Эрик — Теодор, как тебя там по номеру? Шестой?! Ты чего творишь, сволочь?!!
Свет снова заслонила фигура.
— Ого! Я же говорил здоровый! Так быстро очнулся! Ты кабан, доложу я тебе! Еле в клетку засунул. А так и не скажешь, вроде и не толстый — Теодор смотрел так же приветливо и радостно, как при встрече.
— Я тебя спрашиваю, какого хрена ты делаешь, урод?!!
— Чегой-то урод?! — обиделся Теодор. — Я, знаешь ли, один из первых женихов у себя в Шарине. Хоть и подозреваю, что дело тут не столько в моей красоте, а в моем финансовом положении, работорговля бизнес прибыльный, если к нему правильно подойти. Но точно не урод!
Эрик схватился за решетку. Прутья деревянные, но толстые, а само дерево крепкое. Подергал прутья.
— Не напрягайся, ничего ты не сделаешь, сиди, береги силы. Это самая большая из клеток. В ней тройдахара обычно возят, а это такая тварь, что поздоровее тебя будет. Пить, наверное, хочешь?
— Выпусти меня! Слышишь Теодор, мать твою, шестой!!!
— Шестой я по отцу, а не по матери, так, что оставь ее в покое. Она на редкость благочестивая женщина и не заслуживает ни одного плохого слова. Хамство никого не красит, а ты последние пару минут, только и делаешь, что хамишь. Пить, спрашиваю, хочешь? — Он протянул Эрику флягу.
Эрик прикинул расстояние. Теодор это заметил и дружелюбно рассмеялся:
— Не дотянешься. До меня, в смысле, до фляги — да. Я же упоминал, что давно в этом бизнесе, и научился измерять расстояние, когда протягиваю что-то невольнику, тем более свежепойманному.
Слово «невольник» неприятно резануло слух. Эрик зло взял флягу, протиснул ее сквозь решетку, неестественно вывернул руку, чтобы донести до рта и замер.