Растерянные фашисты, отстреливаясь, кинулись к лестнице, пытаясь закрепиться на ее площадке. Преследуя их огнем автоматов и гранатами, красноармейцы буквально по трупам поднимались с площадки на площадку и вскоре оказались на самом верхнем этаже, полностью отрезав часть гитлеровцев от их основной группы.
Руины дома наполнились страшным грохотом, а из оконных проемов, пробоин повалили клубы дыма и пыли. Казалось, будто там проснулся и заклокотал вулкан.
Сержант Глазков, оказавшись на пятом этаже, заглянул в первую попавшуюся комнату. Там в панике суетились солдаты и унтер-офицер.
— Хенде хох! — крикнул Иван, держа над головой гранату.
Солдаты подняли руки. Однако унтер схватился за автомат. Тогда Глазков швырнул ему под ноги гранату и отпрянул от дверного проема. Унтер и два солдата устремились за ним. Но как только они переступили порог в коридор, Глазков дал по ним очередь из автомата. В ту же секунду в комнате раздался взрыв.
Унтер согнулся, схватился за живот и упал на глыбы кирпича. За ним попадали и солдаты.
Глазков снова заглянул в комнату и в оконных просветах увидел мелькнувшие спины гитлеровцев.
Три фашиста лежали недвижимо, четвертый спешил перезарядить автомат.
Сержант нажал на спусковой крючок автомата, но выстрела не произошло. Раздумывать было некогда. И он прыгнул к фашисту, пинком выбил из его рук оружие. Гитлеровец свернулся, как еж, и вдруг сильно ударил сапогом по ноге сержанта. Выдержав боль, сержант рванулся к врагу и ударил его в грудь кинжалом.
В Сталинграде успех боя порой измерялся захватом не только какого-либо здания, но даже отдельной глыбы кирпича или воронки. А мы к полному рассвету заняли почти четвертую часть восточного крыла дома. Чтобы удержаться, постарались ввести туда группу закрепления.
Это было сделано вовремя. Фашисты, израсходовав в темноте десятки тысяч патронов и сотни снарядов, стреляя впустую по погремушкам, подготовленным капитаном Кулаевым, утром поняли, что их одурачили. Пришли в неописуемую ярость: стали поспешно стягивать живую силу и технику в восточное крыло здания.
Сражение с каждым часом становилось сложнее и напряженнее. Появилась опасность просачивания врага в наш тыл из подвалов через люки. Мы ввели в дело свой резерв.
На всех этажах разгоралась стремительная схватка. Бронебойщики держали под обстрелом коридоры и другие проходы, били по вражеским амбразурам. Автоматчики уничтожали фашистов на лестничных клетках, потолочных перекрытиях. Саперы пробивали подполье, бросали туда гранаты, бутылки «КС» и термитные шарики, которые при горении давали температуру до трех тысяч градусов. Группа закрепления била по дому железнодорожников и северному крылу Г-образного здания.
Целый день длился жаркий бой. Лишь под вечер он стал несколько ослабевать.
Наконец, Сидельников позвонил:
— Отходят, паразиты!
— Преследуйте их по пятам, не давайте закрепиться, — приказал я и доложил обстановку Панихину. Дмитрий Иванович был очень обрадован.
Однако наша радость оказалась преждевременной. Гитлеровцы и не думали уходить. Они лишь заняли более выгодную позицию. Засели там, где авиабомба, пробив все этажи, взорвалась на дне подвала и тем самым как бы отрубила одну треть восточного крыла дома от остальных его помещений.
В жизни не обходится без парадоксов. Так случилось и здесь. Приняв решение об использовании этого более выгодного рубежа, противник и не подозревал, что именно этим он положил начало своего полного разгрома в Г-образном доме и, в конечном счете, потере этого крупнейшего опорного узла.
Прежде чем перейти на новую позицию, фашистам пришлось оставить дом железнодорожников, иначе создавалась бы угроза захода нашей группы в тыл этому зданию по траншее, непредусмотрительно прорытой к нему от Г-образного, — дома — восточнее пролома от бомбы. Оставляя дом железнодорожников, как менее важный объект в системе этого опорного узла, враг рассчитывал за счет гарнизона, располагавшегося в нем, усилить оборону Г-образного дома и, таким образом, во что бы то ни стало удержать господствующий объект.
Под прикрытием темноты гитлеровцы оставили дом железнодорожников, и гвардейцы 42-го полка заняли его без боя.
За Г-образный дом враг держался очень цепко.
Используя образовавшийся разрыв в доме, они забаррикадировались на всех этажах и в подвальном помещении. Огнем автоматов и пулеметов не давали нам подойти к этой пробоине.