Поставив задачу, полковник обратил особое внимание на то, что фашисты обязательно попытаются вклиниться в стык дивизии и бригады, чтобы затем пройти вдоль берега, отрезать дивизию от реки.
— Все ясно, товарищ полковник, — заверил комбат и отдал распоряжение вызвать к себе командиров и политруков рот, поставил задачу и приказал создать штурмовые группы.
Получив направление и объекты, штурмовые группы приняли боевые порядки. Через несколько минут на склоне горы затарахтели автоматные выстрелы, загремели взрывы гранат, донесся глухой топот, какая-то возня. Кто-то громко крикнул: «Бей их, гадов, ребята!». Раздался хриплый стон, и тут же все утихло. Только изредка доносилась приглушенная команда: «Вперед, товарищи, вперед!» И снова отдаленный грохот сражения… Это штурмовые группы 1-й и 3-й пулеметных рот, сбив боевое охранение фашистов и преследуя их по пятам, вели бой в жилых домах.
Под стенами пивоваренного завода схватка развернулась по-иному. Здесь боевое охранение противника, не оказав никакого сопротивления, куда-то таинственно исчезло. Перебираясь от воронки к воронке, взвод лейтенанта Маховика подошел к стенам завода, из-за которых по крутой траектории поднялась белая ракета. В ее ярком свете Маховик успел сориентироваться: вправо от него громоздились жилые дома, влево тянулась высокая заводская стена. Вдоль нее расположилась часть бойцов, по которым фашисты били из пулеметов и автоматов. Другая часть пулеметчиков находилась на перекрестке улиц Набережной и другой, идущей от центра города к Волге.
При свете следующей ракеты лейтенант уточнил, где находятся заводские ворота, пробоины в стенах, направил туда удар своего взвода и подавил огневые точки противника. Однако как только пулеметчики поднялись и стали продвигаться, перед ними в черном проеме стены снова брызнули огневые струйки и свинцовый дождь забарабанил по земле. Сержант Ахметшин дал туда короткую очередь из автомата, и вражеский пулемет умолк. Тем временем сержант Андреев, бросив гранату в ворота, кинулся вперед, стреляя на ходу.
Часть бойцов его отделений проскочила в ворота, другая — в пролом стены. Завязался бой на заводском дворе.
— Иван Сидорович, ты оставайся здесь, а я поспешу к Маховику, — сказал Мартынов политруку Поленице и стал выбираться из воронки.
— Товарищ старший лейтенант, — вполголоса окликнул Мартынова командир взвода Джаваго, — со стороны Госбанка, по оврагу, к Волге продвигаются немцы. Они, видно, хотят отрезать нас от реки.
— Положение меняется, Иван Сидорович. Теперь ты ползи к Маховику, а я буду здесь.
Поленица надвинул поглубже на голову каску и, взяв с собой пулеметный расчет, пополз к воротам. Мартынов же приказал Джаваге перехватить своим взводом овраг, отрезать гитлеровцев от Госбанка. Но, когда командир взвода выполнил этот приказ, произошло непредвиденное: от Госбанка подоспела еще одна группа вражеских солдат.
Овраг наполнился трескотней пулеметов, автоматов, взрывами гранат. В темноте Мартынов не видел, но по стрельбе определил, что фашисты окружают взвод Джаваги. Ротный поспешно доложил об этом комбату и приказал лейтенанту Коломойцеву подтянуть свой взвод к юго-восточному углу заводской стены, ударить по группе гитлеровцев, атакующих взвод Джаваги со стороны Госбанка. С территории завода поднялись, одна за другой, две белые ракеты и ярко осветили овраг.
— Ох, сколько же вас, гадов, тут накопилось! — удивился командир роты, увидев гитлеровцев в лощине.
Метрах в пятнадцати от себя он заметил трех ползущих немцев. Схватил гранату, хотел бросить в них, но гитлеровцы опередили его. За спиной Мартынова сверкнула молния, раздался оглушительный грохот, и что-то острое толкнуло его в плечо. Падая, он заметил, что граната все-таки взорвалась именно там, куда он намеревался ее бросить.
«Как же это получилось? Уж не бред ли?» — подумал он. Проверил. Граната в руках.
— Ты жив? — спросил его вернувшийся Поленица.
— А, это ты? Спасибо тебе, политрук! Вовремя подоспел и удачно бросил гранату.