— Понимаю. — Медленно, будто по слогам ответил Питер. В голове пульсировала давящая боль, будто сжимая мозг.
Резко вскинуть карабин и прикладом зарядить в лицо Скалту, начавшему медленно поднимать ствол своего оружия. В глазах напарника плескался страх, а его руки будто жили своей жизнью. Приклад у карабина хороший. Углепластик. Прочный. Хотя и не очень массивный, но крепкий. Питер будто во сне наблюдал, как брызнула кровь из разбитых губ Скалта, его глаза начали закатываться, и сам он медленно осел на пыльный бетонный пол ангара.
Словно прорываясь сквозь плотную воду, Питер выпустил из рук карабин, повисший на его ремне. Пока Питер перехватывал трубу одноразового огнемёта и взводя его, он повернулся, вглядываясь в тот угол, где ему показалась тень. Реактивная струя подняла бетонную пыль в воздух, и буквально через секунду, в углу ангара расцвёл огненный цветок, будто вспышка от фотоаппарата, запечатлев момент подрыва термобарического заряда.
Стрелять из пехотного огнемёта внутри помещения категорически не рекомендовалось. Ударная волна, словно соломинку смахнула Питера, раскрутила и забросила в дальний угол помещения. По какому-то наитию он вцепился в балку, держащую стену, и не разжимал руки до тех пор, пока ураган, вызванный выгоранием воздуха, не успокоился.
Голову разрывало от боли, руки тряслись, в ушах звенело, а в глазах двоилось. С трудом расстегнув дрожащими руками клапан кармана, Питер вытащил аптечку и просто высыпал её на пол. Сил, перебирать аккуратно не было. Борясь с головокружением и тошнотой, ему всё же удалось опознать шприц-тюбик с противошоковым.
После введённого укола он облегчённо прикрыл глаза, пока препарат не начнёт действовать. Через минуту стало полегче. Питер открыл глаза и из рассыпанных на полу тюбиков, выбрал стимулятор. Гадость ещё та, далеко не качества инопланетных фармацевтов, но в данный момент сойдёт. Потом, когда выберется, в реаниматоре отлежится… Если выберется. Ещё одна инъекция, и Питер, наконец, смог подняться на ноги. Бодрость и силы возвращались с каждым мигом.
Перехватив карабин поудобнее, он направился проверять, стоило ли устраивать локальный Армагеддон, или все его ощущения, будто кто-то наблюдает, лишь игры поводыря, давящего на мозг. Питер был уверен — эта тварь где-то поблизости, и она играет с ними.
На всякий случай поменял карабин на револьве́рный гранатомёт. Хотя… Если уж тварь смогла пережить взрыв термобарического заряда, то гранатомёт ей что слону дробина. У Питера был ещё один огнемёт, но вот применять снова внутри ангара, ему очень не хотелось. Так что, гранатомёт…
На скрюченное тело Скалта он наткнулся метрах в двадцати от флаера, возле которого они стояли. Тушу буквально изломало, затянув в область низкого давления, и хорошенько прожарило. Опознать получилось только по оплавленному карабину, намертво сжатому обугленными руками. Питер глухо выругался… А что, если он ошибся и никого в ангаре не было? Получается, он лично убил бойца, которого ему доверил Эван.
Странная тишина какая-то. Только сейчас Питер понял, что он ничего не слышит. Ни свиста ветра, ни стуков двери, болтающейся на сквозняке. Нейросеть пытается о чём-то сообщить, мигая жёлтым значком на краю зрения. Потом. Питер поднёс руку к уху и вполне ожидаемо увидел на пальцах кровь. Теперь понятно, почему неслышно. Барабанные перепонки просто не выдержали перепадов давления.
И всё же, его интуиция не подвела и в этот раз. В углу ангара Питер присел рядом с превратившимся в уголь человеческим телом. За ними точно наблюдали. Только вот это явно не поводырь. Питер протянул руку, и вырвал выплавившийся в грудь покойника прямоугольник жетона. Их делали из сверхпрочного материала, способного пережить даже краткосрочное нахождение в плазме.
Марионетка. Да уж, самый страшный кошмар Скалта всё же исполнился. Он снова проморгал марионетку-невидимку. Непонятно, как поводырь смог сделать невидимым одного из бурильщиков, но вот то, что это именно кто-то из персонала, сомнений нет никаких. Сразу два человека минус… Спасательная операция, жёванный крот!