Вечером 27 октября в кают-компании "Эмдена" состоялось последнее совещание. Так как Юлиус Лаутербах лучше других офицеров знал гавань Пенанга, именно он был назначен штурманом на завтрашний день. 28 октября 1914 года в 2.00 "Эмден" прошел маяк ПулоПенанг, снова поставив фальшивую четвертую трубу. В 4.30 он повернул прямо на фарватер, ведущий в ярко освещенную гавань.
Обычно в гавани находился британский крейсер. Чтобы иметь возможность отразить атаку со стороны моря, он становился на два якоря поперек пролива. Это давало возможность действовать орудиями всего борта. Русский легкий "Жемчуг" пришел в Пенанг 26 октября, и ему рекомендовали принять те же меры предосторожности. Но на рассвете 28 октября его развернуло течением так, что лишь 2 – 120-мм орудия были направлены на вход в порт. Из 4 более мелких кораблей (все – французские) миноносец "Муске" патрулировал в море, миноносец "Пистолет" стоял на рейде в часовой готовности, миноносец "Фронде" и канонерка "Д'Ибервиль" стояли среди торговых судов с холодными котлами.
Побудка состоялась в 5.30. Капитана "Д'Ибервиля" поднял "оглушительный взрыв, напоминающий раскат грома, за которым почти немедленно последовала ожесточенная перестрелка. Выбежав на палубу, я увидел "Жемчуг", окутанный облаком желтого дыма. Справа от него появился неясный силуэт четырехтрубного корабля, входящего на якорную стоянку. Моим первым впечатлением было, что "Жемчуг" открыл огонь по кораблю союзников. Поэтому я приказал спустить шлюпки, чтобы помочь жертвам необъяснимой ошибки. Тем временем неизвестный крейсер закончил разворот в сторону моря, и мы увидели, что первая труба фальшивая. Одновременно мы крикнули: "Это "Эмден"!" – и бросились по боевым постам".
Но ни "Д'Ибервиль", ни такой же неподвижный "Фронде" совсем не стремились привлечь к себе вражеский огонь. Они предоставили это "Пистолету", который снялся с якоря через час после первого залпа "Эмдена". Старший помощник германского крейсера вспоминает:
"Утром 28 октября, пока было еще темно, мы пошли к Пенангу на скорости 20 узлов, имея 4 трубы. Четвертая была сколочена из дерева и парусины, чтобы мы походили на английский крейсер (Катер, патрулировавший вход в гавань, был обманут именно таким образом и позволил "Эмдену" пройти беспрепятственно. Утренний туман скрыл крейсер от "Муске"). Когда мы вошли на рейд, солнце поднялось из-за горизонта, и мы увидели множество торговых судов и ни одного военного корабля. Затем среди торгашей появился серый силуэт, хотя мы не знали, что это "Жемчуг", пока не подошли на 5 кабельтов. На борту русского крейсера все спали. Подняв германский флаг, мы выпустили торпеду ему в левую раковину, затопив машинное отделение. Последовала вспышка активности. Мы могли видеть русских офицеров, бегающих по палубе и прыгающих за борт, но наши орудия продолжали дырявить "Жемчуг", пока он не превратился в решето.
В пробоинах были ясно видны пожары. Когда мы развернулись, то выпустили вторую торпеду, которая попала ему под мостик, взорвав носовой погреб. Огромное облако черного дыма и белой пены, разных обломков скрыло корабль. Когда оно рассеялось, на виду осталась только верхушка одной из мачт. Он потерял 82 человека убитыми и 115 ранеными из экипажа 340 человек.
Потом мы заметили французскую канонерку "Д'Ибервиль", древнее корыто с двумя легкими пушками, и уже собирались покончить с ней, как сообщили о появлении эсминца. Мы пошли на него на большой скорости и открыли огонь. Как только мы обнаружили, что это катер губернатора, огонь немедленно был прекращен. Затем сообщили, что в море виден большой корабль, очевидно, военный. Мы ожидали один из французских броненосных крейсеров, но это оказался миноносец "Муске".
Обманув патрульный катер на входе в порт, фон Мюллер не торопился уходить. Вместо этого он пошел на запад, чтобы перехватить пароход "Глентуррет", который принял за вспомогательный крейсер. Но прежде чем абордажная партия "Эмдена" сумела закончить свою работу, был замечен миноносец "Муске", и "Глентуррету" позволили идти в Пенанг с извинениями фон Мюллера за обстрел невооруженного катера. Миноносец капитана 2 ранга Тьеронна отважно вступил в бой, но уже через 10 минут он был потоплен. Первый залп "Эмдена" лег мимо, но третий накрыл цель. Мачта миноносца была снесена, котлы повреждены, и он остановился, травя пар. Сначала фон Мюллер приказал Эриху Геде прекратить огонь, но "Муске" не поднимал белый флаг, хотя его мостик был разрушен, а первая труба снесена. Поэтому "Эмден" дал еще 10 залпов, и миноносец затонул.
Крейсер спустил шлюпки и спас 36 из 76 человек экипажа "Муске". Однако позднее из 12 раненых 3 скончались. "Эмден" на полной скорости пошел прочь, преследуемый миноносцем "Пистолет", который вышел в море в 6.35. Не слишком решительная погоня длилась до 10.00, когда перегревшийся подшипник заставил французов снизить скорость.
"Фронде", последовавший за "Пистолетом" час спустя, имел еще меньше успеха. К тому времени, когда "Д'Ибервиль" на одной машине выполз из гавани, единственное, что ему осталось – поискать спасшихся членов экипажа "Муске". "Эмден" опять исчез, оставив союзников, застигнутых полностью врасплох, радоваться, что они отделались потерей только "Жемчуга" и "Муске".
Как все это могло случиться? Увы и увы, обычное русское разгильдяйство. Командир крейсера капитан 2 ранга барон Черкасов вообще съехал на берег, что создало у команды впечатление, будто им предстоит отдых после похода. Служба неслась "по-якорному", хотя часть орудий все-таки оказалась заряжена. В момент подхода "Эмдена" вахтенному офицеру было доложено о появлении трехтрубного, а потом четырехтрубного крейсера.
Он только начал одеваться, когда послышались орудийные выстрелы. Бой закончился, не успев начаться. Старший артиллерист "Жемчуга" еще сумел лично дать 3 выстрела из кормового орудия, но это была уже агония. Позднее русский вспомогательный крейсер "Орел" поднял кормовое орудие "Жемчуга". После возвращения в Россию командир крейсера и старший помощник были преданы суду и разжалованы в матросы. 30 октября "Эмден" встретил британский пароход "Ньюберн", следующий из Англии в Сингапур с грузом соли. Корабельные документы показали, что этот груз принадлежит немцам, и пароход был отпущен. На него передали пленных французов с просьбой доставить их в Сабанг.
Тем не менее, срок, отпущенный "Эмдену", истекал. Когда он пошел от Пенанга к проливу Сунда, в погоню за ним были отправлены новые корабли: легкие крейсера "Глостер" из Средиземного моря, "Дартмут" и "Веймут" из Восточной Африки, еще 3 крейсера из Японии. Однако это оказалось лишним. Экипажу крейсера отчаянно требовался отдых. Но фон Мюллер решил сначала нанести удар по острову Кокос.
"Помимо прямого урона, который неприятель понесет из-за уничтожения этой кабельной и радиостанции и разрыва сообщения между Австралией и Европой, я надеялся создать у него впечатление, что "Эмден" намеревается атаковать судоходство у восточных и южных берегов Австралии. Это могло отвлечь из Индийского океана некоторые английские крейсера, охотившиеся за мной, прежде чем я пойду к Сокотре и маршруту между Аденом и Бомбеем".
Но совершить это "Эмдену" было не суждено. Адмирал Джеррам предполагал возможность, что "Эмден" может попытаться захватить Кокос, но не мог послать туда корабль. Поэтому персонал станции получил детальные инструкции на случай атаки.
Телеграфисты должны были немедленно предупредить все корабли союзников, находящиеся поблизости. Поэтому, когда суперинтенданту Восточной Телеграфной Компании Дарси Фарранту сообщили в 5.50 утра 9 ноября, что четырехтрубный корабль движется к острову Дирекшн, он знал, что делать. Еще накануне англичане перехватили переговоры "Эмдена" с "Бьюреском" и насторожились. Когда они по радио запросили у неизвестного корабля опознавательные и не получили ответа, все стало ясно.
"Заметив, что четвертая труба является парусиновой фальшивкой, я нашел мистера Ла Нозе и приказал ему немедленно идти в хижину с радиопередатчиком, чтобы передать сообщение о неизвестном корабле вблизи острова. Увидев, как "Эмден" встал на якорь в миле от берега и спустил вооруженный катер и 2 шлюпки, я вернулся к радиопередатчику, и Ла Нозе сообщил мне, что "Эмден" и угольщик пытаются забить его передачу. Я приказал ему продолжать передачу, чтобы заставить неприятеля использовать свои мощные радиостанции Телефункен. Это встревожило бы наши корабли. Я оставался в хижине, пока офицер и полудюжина матросов не приказали нам выходить".