"Норвежский корабль" был отпущен с пожеланиями счастливого Рождества.
Орудия рейдера были укрыты раскрашенной под доски парусиной и завалены одеждой матросов, якобы разложенной для просушки. Пулеметы были спрятаны на корме, а 50 человек, вооруженные винтовками, могли укрыться за планширем и открыть огонь, если это потребуется. Норвежский камуфляж был сброшен вместе с палубным грузом леса, который полетел за борт. Барк драили и чистили, пока он снова не превратился в настоящий боевой корабль германского флота. 9 января 1917 года в 120 милях южнее Азорских островов был замечен элегантный однотрубный пароход. Немцы решили, что он английский, хотя пароход не нес флага.
"Зееадлер" сигналом попросил сообщить показания хронометра. Это было совершенно нормально для парусников тех времен, которые долго не видели берега. Шкипер Чун, направлявшийся в Буэнос-Айрес с грузом угля, снизил скорость. Но тут на мачту "Зееадлера" взлетел германский флаг, и лейтенант Киршис, исполнявший роли штурмана и старшего артиллериста одновременно, приказал опустить фальшборт, укрывающий орудие правого борта. Первый снаряд пролетел перед форштевнем "Глэдис Роил" (Gladys Royle, а не Gladys Royal, как у Бунича). К удивлению немцев, пароход поднял Красный Флаг британского торгового флота и спустил его. Второй снаряд пролетел над баком парохода, третий – над трубой.
Лишь теперь британский шкипер сообразил, что от него требуют, застопорил машину и спустил шлюпку. Шкипер Чун поднялся на борт рейдера. Отмечать время выстрелом мортирки было обычаем настолько древним, что он приказал поднять флаг в качестве "выстрела". Второй выстрел немцев он принял за попытку потопить германскую субмарину, и повел "Глэдис Роил" зигзагом. Лишь после третьего выстрела он заметил германский флаг на мачте "Зееадлера" и понял, что происходит. Лейтенант Прайсе во главе абордажной партии установил подрывные заряды, и британский пароход затонул кормой вперед.
Днем 10 января был замечен еще один пароход. На все сигналы "Зееадлера" он не отвечал, и тогда фон Лкжнер приказал резать курс незнакомца, надеясь, что, как и положено законом, пароход уступит дорогу паруснику. Но пароход просто шел вперед и едва не протаранил "Зееадлер". Взбешенный фон Лкжнер приказал поднять германский флаг и открыть огонь. Шкипер Джордж Баннистер, командовавший "Ланди Айлендом", решил попытаться удрать, хотя второй снаряд едва не попал в трубу парохода. Он повернул против ветра, но фон Люкнер перешел на беглый огонь. Один снаряд попал в трубу, два разворотили борт парохода, еще один взорвался на палубе. Наконец "Ланди Айленд" остановился и спустил шлюпки. Фон Люкнер приказал британскому шкиперу прибыть на борт рейдера, но и этот приказ не был выполнен. Немцам пришлось спускать свою шлюпку.
Лишь когда Баннистера силой притащили на "Зееадлер", выяснились причины его странного поведения. Он шел с Мадагаскара с грузом сахара и считал этот груз стоящим риска. Однако полутуземный экипаж под снарядами взбунтовался и бросился к шлюпкам.
Капитан сам встал к рулю, но" снаряд перебил штуртрос, и "Ланди Айленд" потерял управление. Матросы сбежали с судна, бросив капитана одного. Фон Люкнер узнал, что Баннистер был командиром одного из пароходов, захваченных графом цу Дона-Шлодиен во время первого плавания "Мёве". Он опасался, что во второй раз, немцы его просто повесят. Однако никто не стал вешать отважного капитана, хотя пароход был потоплен артиллерийским огнем.
"Зееадлер" продолжал двигаться на юг. 21 января он захватил французский трехмачтовый барк "Шарль Гуно" с грузом кукурузы. G помощью подрывных зарядов тот был потоплен и скрылся под водой с развевающимся на мачте французским флагом.
Из бортжурнала француза фон Люкнер узнал, какие маршруты предпочитают парусники. 24 января, используя эту информацию, он перехватил небольшую шхуну "Персэ". Сначала ее приняли за американскую и даже разрешили следовать дальше. Но на прощанье "Персэ" поднял… британский флаг! Два предупредительных выстрела заставили шхуну остановиться. Абордажная партия выяснила, что шхуна направляется в Галифакс с грузом габардина, шерсти и соленой рыбы, а ее капитан только что женился. Экипаж был снят, в том числе и новобрачная, а шхуна потоплена артогнем. Свадебное путешествие не получилось. 3 февраля наблюдатели рейдера заметили большой четырехмачтовый барк. Когда "Зееадлер" подошел ближе, стало ясно, что это француз. "Антонин" возвращался домой из Чили с грузом селитры. Фон Люкнер попытался догнать его, но в самый неподходящий момент дизель отказал. К счастью, и под парусами "Зееадлер" развивал приличную скорость, поэтому немцы из спортивного интереса решили устроить небольшую регату.
Когда шквалистый ветер усилился, капитан французского барка Лекок, опасаясь за паруса и мачты, часть парусов убрал. Фон Люкнер не убрал ни клочка парусины. Когда рейдер подошел ближе, немцы увидели, что французы фотографируют их корабль. А когда расстояние сократилось еще больше, "Зееадлер" дал несколько пулеметных очередей по парусам "Антонина". В ту же минуту изумленные французы увидели поднятый на мачте германский флаг. Барк остановился, экипаж был снят, и подрывные заряды послали "Антонин" на дно. 9 февраля фон Люкнер захватил и потопил итальянский парусный корабль "БуэносАйрес" с грузом чилийской селитры. Утром 19 февраля появился еще один элегантный парусник. "Зееадлер" погнался за четырехмачтовым барком, который принял вызов и поднял все паруса. Постепенно незнакомец начал было отрываться от "Зееадлера".
Однако немцы к этому времени исправили дизель и запустили его в помощь парусам.
Когда "Зееадлер" немного нагнал неизвестный корабль, фон Люкнер понял, что он ему знаком. Оказалось, этот тот самый "Пинмор", на котором он когда-то обогнул мыс Горн.
Была в этом происшествии какая-то злая ирония, но у войны свои законы.
А далее фон Люкнер в своих мемуарах рассказывает уже откровенную сказку. Будто бы он на "Пинморе" посетил Рио-де-Жанейро, чтобы докупить продуктов. Командир рейдера якобы перевязал себе правую руку, чтобы по подписи на таможне лжекапитана не разоблачили. Так как этот старый парусник больше ему не мог быть полезным, фон Люкнер приказал затопить его подрывными зарядами. Так или иначе, но считается, что "Пинмор" был затоплен где-то в конце февраля.
Четырехмачтовый барк "Викинг" шел под датским флагом и после осмотра был отпущен.
Утром 26 февраля стоящий на вахте лейтенант Прайсе заметил смутный силуэт. Фон Люкнер немедленно пошел на перехват, и через 15 минут "Зееадлер" подошел к трехмачтовому барку "Бритиш Йомен". Его экипаж радостно приветствовал выстроенных на палубе пленных. Национальная принадлежность барка была ясна из самого названия.
Фон Люкнер приказал запустить фонограф на максимальную громкость и играть "Долог путь до Типперери".
Капитан Армстронг в мегафон спросил, что нового известно о ходе военных действий. На это фон Люкнер ответил, что новостей слишком много, чтобы передавать их сигналами.
Впрочем, он умел выражаться кратко и содержательно. На мачту "Зееадлера" были подняты всего 3 флага – C.I.D. Этот сигнал означал "Немедленно остановитесь, или я буду стрелять". На гафель взлетел германский флаг, и появились орудия. На британском корабле началась паника, экипаж бросился в шлюпки. Когда суматоха немного утихла, абордажная партия "Зееадлера" выяснила, что груз "Бритиш Йомена" состоит из живых цыплят и поросят. Сняв живность, немцы затопили британский корабль.
Вечером 26 февраля за кормой был замечен огонь. Вскоре появился четырехмачтовый барк, который догонял "Зееадлер", так как фон Люкнер специально держал небольшую скорость. На рассвете "Ла Рошфуко" подошел совсем близко, и фон Люкнер поднял сигнал: "Остановиться. Мы имеем важное сообщение". Барк охотно повиновался, но немцы опустили щиты, прикрывающие орудия, и подняли германский флаг.