*Stabumeldis, stabumeldiste, stabumeldimas собственно означают поклонника камней, поклонение камням, а затем вообще идолопоклонника, т. е. то же самое, что stebumeldis, stebumeldiste, stebumeldimas.
Какие же свойства должны были иметь камни для того, чтобы они считались священными, мне неизвестно. Ростовский говорит только: «Saxa pro diis culta» и что такая скала была «Saxum grandius».
Мы уже упомянули, что много местностей получило наименование от stabis, камень; число приведенных можно еще увеличить, например Stabigoide villa (Mon. Hist. Varm., № 246, докум. 1357 года); Paitistabs locus (в Самбии или Сембии), вблизи двух больших камней (А.Р.М. Sch., VII, р. 308, 602); Gildestabs locus (ibid., p. 396); Stabobrast, ad vadum Stabobrast pruthenice dictum (ibid., p. 298 и 599); Sarguttinstabs, qui dicitur Sarguthinstein (ibid.)[120].
Были также камни, имеющие собственные имена, в которых stabis не обозначено; например, Plausdinis doc. 1284 года, Kogonassantle lapis (Cod. dipl. Varm. I, doc. № 103); Tamissis y. Tanussis lapis (ibid., doc. 112); Mutercaupe, eyn steyn der da heizet (ibid., Reg. 183); Ubbacobe (A. P. M. Sch., VII, р. 296) не название камня, а дуба[121]. Deinde ad aliam quercum, que Ubbacobe, juxta quam grossus lapis jacet in terra.
Людвиг Юцевич напечатал в журнале «Tygodnik Petersburski» (1836, № 17, с. 105) статью из Шавельского уезда под заглавием «Kamienie litewskich bogin», которую для редкости этого журнала здесь приводим в переводе.
На берегу речки в имении Кережи лежал ряд выглаженных камней, симметрически (?) расположенных. Всего было их 14, каждый в три локтя длины. Спрошенный об их значении человек ответил: камни у древних литовцев, расположенные при реке, означали место, посвященное богиням, Dejwas Walditojes[122], власти которых, как у греков паркам, была вверена жизнь и смерть человека с тою, однако, разницей, что у литовцев было их больше и что не нить означала жизнь человека, а полотно, выделкой которого они занимались. Всего было их семь (?). Первая пряла лен из кудели, вверенной ей самим высшим божеством, «вероятно, Окопирносом» (!), и называлась Werpantiey[123]; вторая, Metantiey[124], протягивала прекрасные нити. Третья, Audietoy[125], ткала полотно, четвертая же, Gadintoy[126], прекрасными словами и рассказами очаровывала их душу до того, что все другие прекращали занятия и слушали; она же тотчас пользовалась этим и портила им полотно. От этого постигали различные несчастья того, полотно которого попало в ее руки… Пятая, Sargietoy[127], вела с последней упорную и постоянную борьбу и мешала ей в ее обманчивых рассказах тем, что приводила ее слушательницам на память героические подвиги литовцев, их победы и пр. Счастливым был тот человек, покровителем которого была Sargietoy во все время, пока Dejwa Nukirptoy[128] не отрезала полотно его жизни. Седьмая богиня была Yszskałbtoy[129], обязанностью которой было стирать отрезанное богиней Nukirptoy полотно.
Из этого полотна делали умершему рубашку.
Этим богиням были посвящены камни на берегах рек и потоков. Каждый житель имел свой отдельный камень, на котором клали жертвоприношения; воины приносили головы врагов (?) или известную часть добычи, хозяева – плоды, девицы – лен.
Сохранилась одна песня, сочиненная в честь Deiwa Yszkałbtoj, начало которой следующее:
Охотнее всего собирались эти богини в лунную ночь; сев на камнях, занимались своей работой. Окрестная молодежь очень часто их видела и от них не испытывала никаких неприятностей. Но если она не оказывала им должного уважения, тогда она подвергалась наказанию, даже смерти.
Описанные камни видены Юцевичем в селе Кережи (Kierezy) Шавельского уезда, в имении Мартина Урбановича; несколько десяток лет тому назад находились такие камни при реке Шешува, недалеко от Шынолавков, имения В. Станевича, которыми выстроили фундаменты. Г-н Норейко рассказывал, что большое их количество видел в Телыпевском, Упитском и Вилькомирском уездах. Народ называет их «Dejwa (?) Akminaj»[130]. Эта статья подписана: «Л.А. Юцевич. Вильно, 1836. 26 февраля».
Оставляя в стороне литовского мужика (wiesniak) с его знакомством с греческими парками и с его хвастанием, что у греков только три, а у литовцев их больше, именно семь парок, и что греческие парки только прядут нить, литовские же и прядут, и выделывают полотно человеческой жизни, делаем только намек на то обстоятельство, что в рассказе Юцевича смешаны известия об общих священных камнях и частных, почитаемых каждым семейством отдельно. Достоверными данными считаем почитание известных камней вообще, положение на них жертвоприношений и название их Deives. Неверными же – сравнение этих deives с греческими парками, затем сообщение, что их было семь, так как это число не согласуется с общим верованием в святость числа 3, 3×3, и 3×3×3 = (3×9). Имея же в виду, что литовцы для каждого действия и занятия изображали себе покровителя, мы можем приведенные собственные имена считать достоверными, так как они все представляют собою отдельные моменты сложного действия, начиная с прядения льна до окончательной выделки полотна. А такого рода занятие принадлежало к важнейшим в жизни литовского человека. Прядение льна навело Юцевича на сравнение этих покровительниц с греческими парками, из которых Клото начинает прясть нить человеческой жизни, Лахезис прядет ее через всю жизнь, а Атропос прорезывает ее.
120
Часть этих названий приводит Нессельм. Thes. s vv. и Pierson Litauische Aequivalente в AMP. Sch. VII (1870), p. 599.
123
Verpąs, verpanti, прядущая; с указательн. местоим. verpąsis g. masc.; verpanczoji g. fem. эта прядущая (Schleich. Gram. p. 214); жмудская форма: Verpantioji; verpantieji?
124
Metu, městi, бросать, метать, снуть; das gam aufbringen Ness. L. W., part. pr. с указ. metąsis, metanczoji; жмуд. metantioji; metantieji? эта снующая.
125
Audmi и audziu (Ширвид), и auděju, пряду, как следует принять по аналогии с sergmi, и sergiu и sergěiu; inf. sergěti; так и inf. auděti, nom. ag. Audě-toje Schleich. gr., p. 100.
127
Sergmi, sergiu, serg-eju inf. Sergěti, стеречь, оберегать; nom. ag. Sergě-toje, жмуд. Sargě-toje, стерегущая.
128
Kirpiu, kirpti, стричь (например, овец); nukirpti, отрезать, тут отрезать полотно; nom. ag. Nukirp-toje, отрезывающая.
129
Skalbiu, skalbti стирать, мыть белье; iszskalbiu, стирать дочиста, nom. ag. Iszskalb-toje, стирающая.
130
Форма Akminaj для меня неясна; вероятно, следует писать Deives akmeninies либо Deiwas akmeninies каменные божества. Но если Akminaj в самом деле жмудская форма, то исправление Э. Вольтера Deiva в Deivu проще. Mitteil. 1. 1, р. 395.