Все предание о литовском потопе, очевидно, есть извращение потопов Ноя и Девкалиона, так как ореховая шелуха напоминает собою Ноев ковчег и Девкалионов ящик, а прыгание через камни отождествлено с бросанием их чрез себя Девкалионом и Пиррой, от которых греки выводят свое происхождение.
Из всего этого следует, что литовский Всемирный потоп был произведен не Прамжимасом и не Оккапирмасом, а неизвестной таинственной силой, создавшей жизнь.
V. Аушлявис (Жалтис), литовский бог врачевания
Морочивший в течение трех столетий ученый мир польский писатель Стрыйковский насказал целые горы вздора о литовских богах и почти всех их поголовно кормил курами и каплунами, приносимыми будто бы им в жертву. Об Аушлявисе на с. 144 «Хроники» своей он говорит: «Душлявис – бог бессильных, больных и здоровых» (?) – и этим отделывается от него раз и навсегда, даже не предназначая ему в жертву ни одной курицы.
Нарбутт (Литов. история, т. I) к определению этому вместо «здоровых» прибавляет «выздоравливающих». Вероятно, то же самое хотел сказать и Стрыйковский, так как здоровому врач не нужен.
Аушлявис был мифический врач. Литовцы чтили его в форме большого ужа. У них также существовали такие кудесники или заклинатели змей, которые носили их за пазухою, показывали народу и уверяли, что если опасное могли сделать безвредным, то сумеют излечить и всякую немочь. Они называли себя учениками и почитателями бога здравия.
У пруссов, говорит Нарбутт на с. 90, он особенно был чтим: некоторые местности (?) были исключительно посвящены ему одному и там имели пребывание разные кудесники и знахари, которые от укушения разных ядовитых гадов лечили заговариванием и другими им известными способами.
Латыши называли его Аускуць. У них он был не только покровителем врачевания людей и домашних животных, но и охранителем от всякого рода заразы. Жертвы приносились ему сборные, называемые собарри и состоявшие в том, что во время эпизоотии покупали в складчину откормленного кабана и закалывали его для умилостивления божества. Верование в этого божка сохранилось в простом народе отчасти доныне, так как и теперь при виде на спинах овец лысин, происходящих как бы от выстриженной или вырванной шерсти, в целой деревне поднимаются вопль и стенания от убеждения, что это есть предзнаменование моровой заразы и падежа. Штендер уверяет, что он еще сам был свидетелем той паники, какую производил в народе Аушлявис, или Аускуць.
Латыши домашних ужей называли также чускас.
В России и особенно в Малороссии также окружали ужей каким-то благоговейным почитанием.
Михелон говорит, что Аушлявису в Литве точно так же, как Эскулапу в Риме, были воздаваемы почести в форме ужа («Maxime cultu Aaesculapii, qui sub eadem, qua Romam ab Epidauro commigraverat, serpentis specie colitur». – In fragments apud Elzevir). Это мы видим и доныне: на всех медицинских эмблемах фигурирует уж.
В древности поклонение ужам было всеобщее; им поклонялись индийцы, халдеи, египтяне, персы, финикияне, греки, римляне, готы и многие другие народы. Юлий Цезарь нашел почитание ужей у народов пириаyйских (Scaiiger exercit. 183. sect. 3).
Нарбутт говорит (т. I, с. 148), что, по Геродоту, египтяне боготворили известного рода ужей и, будто по Плутарху, у афинян прирученные ужи принимали участие в обрядах, называемых «Dionisiades», которые совершались в честь Вакха (?!). Римляне имели божка Famulus, который являлся народу в виде ужа (?).
«Вообще, – доказывает Нарбутт (с. 149), – существовало убеждение, что уж есть очень мудрое создание и по причине ежегодного возобновления кожи своей почитался бессмертным».
Действительно, почитание ужа было в Литве чрезвычайно распространено. Общее название его было жалтис, уж. Его считали божком, ему приписывали сверхъестественную силу, считали добрым гением домашним, держали в домах, воспитывали, кормили, спали с ним вместе и нисколько его не боялись. Ужи со своей стороны нисколько не страшились человека, освоились с ним, лезли ему на шею, пили молоко из одной миски с хозяйскими детьми – и это сохранялось даже в первой половине нынешнего (XIX. – Ред.) столетия, если не сохраняется еще и до сих пор. В святилищах богов ужи имели особо устроенные для себя логовища, в которых были чествуемы вместе с прочими священными гадами или фетишами, по-литовски гивойте.