Кто же после этого дал название долине Свинморога? Очевидно, не литовцы, потому что ни швынта, ни рагас – слова не литовские, а заимствованные из другого языка и изуродованные на свой лад. Так точно и упомянутое выше швента месте, по-русски святое место, а по-польски еще ближе święte miejsce или święte miasto; швентау гнись — святой огонь, swiety ogien, также не литовские слова; только швента-упа – святая река – напоминает характер литовской речи, и то лишь в последнем слове. Наконец, почему швента-рагас присвоилось святыне только виленской долины, а не другим таким же храмам? Из всего этого следует заключить, что у литовцев не было слова святой и они позаимствовали его от русских или поляков; а как, по свидетельству Балинского, в Литве, в глубокой древности, господствовал русский, а не польский язык, то и вытекает прямое логическое заключение, что название упомянутой долины Святым рогом было дано русскими; литовцы же переделали его в швынта-рагас. А потому местность эту и следует называть долиною не Свинторога, а Святорога, по ее первоначальному названию.
Э. Вольтер, читавший настоящую статью в «Виленском вестнике», не соглашается, однако, с этим моим выводом и в письме ко мне пишет:
«Свинторог – по-литовски Sventas ragas. Ragas во множестве литовских и прусских местностей означает мыс, по-немецки Сар (кап). Мыс образуется при слиянии двух рек, Вилии и Вилейки. Швентас — святой; Çpentas — святой, чистый – слово индогерманское или общеарийское; если сравнивать зендск. древнеперсидское Çpentas — святой; санскритск. Çvutra — жертва, готское huns-la — жертвоприношение, священнодействие».
Странны, однако же, подобные созвучия при названии одних и тех же предметов на языках совершенно друг другу чуждых! В таком случае уж не славяне ли позаимствовали у литовцев свои слова: святой, święty и рог?
Долина эта, как увидим далее, занимала пространство, омываемое рекою Виленкою, по берегу Вилии, именно нынешнюю Кафедральную площадь, Ботанический сад и Телятник, с одной стороны до Антоколя, а с другой – до Лукишек.
Но вот как Стрыйковский, с полною верою в непогрешимость своих сказаний, описывает происхождение Трок и Вильны.
На с. 369:
«Во время охоты в пяти милях от Кернова (столицы своей), между реками Вакою и Вилиею, Гедимину понравилось одно место, на котором он основал город Старые Троки. Понравилось же ему это место потому, что на нем совершилась самая счастливая охота, так что все его дворяне, охотники, ловчие, кухтики и мальчишки были обременены зайцами, лисицами, куницами и прочими мелкими зверями и птицами, которых они имели во множестве пред собою, за собою и на себе связанных и привешенных в тороках» (по-польски w trokacli); крупным же зверем: лосями, оленями, дикими козами и проч. были нагружены целые возы. От слова troki Гедимин назвал свой город Троками. Старыми же Троками город начал называться впоследствии, после постройки сыном его Кейстутом Новых Трок. В Старые Троки Гедимин перенес свою столицу из Кернова».
Балинский против этого возражает на с. 52:
«Известно, с какою легкомысленностью наши историки производят название Трок от польских охотничьих trok, не принимая в соображение того, что литовский город и притом так давно основанный, когда литовцы и не думали еще о сближении с Польшею, напротив, беспрестанно нападали на нее и грабили, должен был непременно иметь свое коренное литовское название. Польское слово troki вошло в употребление уже после введения христианства; город же Троки собственно по-литовски назывался Трактas». В рыцарских и латинских сочинениях XIV столетия везде находим латинское выражение Dux Tracensis, in Tracis, a по-немецки не иначе как Trakken, Trakin. В литовском языке находим доныне употребляемое в простом народе слово Trakas, что значит местность, очищенная от березника. Трокский замок также, кажется, был старинным и, может быть, догедиминовским охотничьим дворцом. Гедимин лишь временно сделал его своею резиденциею, и только Кейстут и сын его Витольд распространили и сделали достойным местопребыванием могучих князей.
В одной из жалованных грамот для Трок, данной Витольдом, «Лета Божьего нарожения 1384, месяца Аугуста 23 дня Индикта» читаем, что Троки тогда уже, т. е. до принятия Литвою христианства, были довольно значительным городом в Литве; что уже там были христианские церкви и что за озером, окружающим замок и называемым Голве, находился королевский зверинец.