Одно может показаться странным: почему о перенесении тела князя из Веллоны в Вильну, вероятно в торжественном шествии, при повсемеетном плаче народа и почестях, воздаваемых великому праху, не упоминает ни один историки? С другой стороны, нет никакого ручательства, чтобы останки Гедимина не были перевезены тайно, из-за каких-нибудь политических соображений, допустим хоть для отклонения, в такое печальное для отечества время, народного уныния и всяких манифестаций по пути следования печального кортежа.
Таким образом, скорее в Веллоне насыпан курган в память убиения там Гедимина, нежели в Вильне; а в последней воздвигнут не памятный курган, а насыпана могила над прахом героя и называется справедливо могилою Гедимина.
XIII. Алцис. Легендарный богатырь на гербе города Вильны
Весьма интересен спор историков города Вильны о древнем ее гербе. Происхождение его следующее: жил-был в Литве богатырь, исполин (копия Алкида, Геркулеса), по имени Алцис, которому буквально было «море по колено» и к которому можно применить гиперболу Державина:
И действительно, он разрушал целые города, раздроблял камнями в щепы корабли, топтал ногами неприятельские армии, вырывал с корнями огромные деревья и разгуливал с ними, как с тросточками. В то же время он был и благодетельным великаном, отличался своим человеколюбием и справедливостью. Легенда говорит, что он встретил у подошвы одной горы страшное чудовище, Дидалиса, с которым вступил в бой, убил его и овладел громадными сокровищами, накопленными чудовищем в пещере этой горы. Киркор («Древности». Вып. 2. М., 1867. С. 21) сообщает, будто этот баснословный богатырь случайно забрел в пещеру (?) Дидалиса; но забывает, что такой гигант, которому «море по колено», не поместился бы ни в какой пещере. Все добытые Алцисом сокровища он отдал одному царьку за дочь его Яутериту, которая понравилась ему за свою богатырскую силу. Она была хотя и обыкновенного роста, но обладала такою силою, что, схватив быка за рога, перебрасывала его через себя, как мячик. Алцис страстно любил свою жену (несмотря на физическое различие?) и всегда носил ее на плечах; а она расчесывала ему волосы и бороду гребешком величиною в крыло ветряной мельницы. Он вел бродячую жизнь, и какие бы воды ни переходил, вода едва доходила ему до колен.
Должно быть, легенда об этом сказочном богатыре была очень популярна в Литве и особенно в Вильне, когда Гедимин пожаловал городу Вильне герб с изображением Алциса. Вот что пишет об этом Киркор (l. c.):
«В 1380 году Гедимин дал городу Вильне герб. На этом гербе мы видим все признаки Алциса: в руке у него, вместо посоха, вырванное с корнем дерево; вода, на которой виден вблизи корабль, не доходит ему до колен. Сидящий на плечах ребенок не кто иной, как жена его. Такое изображение Алциса видим на печатях виленского магдебургского магистрата еще в XVI столетии. Вокруг этой печати имеется надпись: «Sigillum Civitatis Vilnensis. Annus VII. Urbe condito institum», и внизу инициалы: MR, под крестом. С введением христианства, Алцис преобразился в Христофора, также изображаемого несущим ребенка (т. е. младенца Иисуса) на плечах, переходящим воду, с большим деревом в руке вместо посоха. Впоследствии на гербе появился и крест. Это преобразование, оспариваемое некоторыми историками, не может нас удивлять, если вспомним, сколько подобных превращений, по необходимости, было допускаемо христианским духовенством в первое время по уничтожении язычества».
Нарбутт в 1-й части «Истории литовского народа» на с. 162 говорит:
«На древнем гербе города Вильны изображался св. Христофор (Christophorus – Христоносец). Трудно доискиваться, когда и кем был пожалован городу этот герб? (А Гедимин?) В виленских церквях не было ни алтаря, ни придела, ни даже праздника во имя этого святого для доказательства патроната его над городом. Такое беспричинное для нас помещение св. Христофора в виленском гербе наводит на мысль, не был ли в самом начале гербом города Вильны легендарный гигант Алцис, которого потом христианский пуританизм заменил Христофором?»